– На вашем месте я бы поостерегся, мисс, – честно предупредил дворецкий, – они могут вас ненароком оцарапать… они еще глупыши, почти щенки…
– А как их зовут?
– Дайте-ка взглянуть… – И указывая на каждого песика по очереди, дворецкий начал перечислять: – Вот это Минни. А это – Винни. Тинни – это вон тот, коричневатый, у которого кончик хвостика серебрится… Финни – это тот, у которого кусочка ушка недостает: пострадал, знаете ли, в драке с кошкой, что живет в здешнем сарае… С тех пор ее светлость не выпускает собачек во двор без сопровождения. А самый толстенький, серебристый – это Бинни. Не правда ли, мисс, он напоминает фасолину на коротких ножках?
– Точь-в-точь!
Роуз почесывала у каждого за ушком, гладила мохнатые спинки, а когда самый маленький мопс расчихался, изо всех сил принюхиваясь к ее пропыленному подолу, просто расхохоталась. Вдруг она приметила еще одну собачку, с виду постарше прочих, с мутноватыми глазками.
– А этого как величают?
– О, это Рэндольф, мисс.
– Бедняжка! Ты плохо видишь, правда? Но это не беда…
Роуз медленно протянула руку, и одышливый пожилой мопс опасливо обнюхал ее пальчики.
– Хороший мальчик! – проворковала девушка.
И виляя поросячьим хвостиком, мопс присоединился к стае, которая уже вилась у ее ног.
– Что за прелестные создания!
Роуз погладила каждого, никого не обидев, затем выпрямилась и разгладила платье. Дворецкий распахнул двери гостиной и почтительно отступил. Мопсики, убежденные, что дверь открыта для них, ринулись внутрь, а Роуз последовала за ними.
Гостиная оказалась еще ослепительней, чем холл. Окна были величиной с амбарные двери, а потолок так высок, что свисающие вниз люстры служили скорее для красоты, нежели для освещения. А два камина, расположенные на противоположных концах комнаты, были такими огромными, что в них легко могло бы разместиться по упитанной корове…
И обставлена гостиная была по последней моде. Сиденья стульев и кресел сверкали золотым шитьем, модным бархатом в полоску и парчой. Деревянные детали меблировки были либо вызолочены, либо украшены изысканной резьбой, а стены словно мягко светились, обитые темно-золотым атласом.
Дворецкий прочистил горло, что вывело Роуз из оцепенения.
– Мисс Роуз Бальфур! – торжественно возвестил он.
Приблизившись к камину, подле которого сидели две дамы, Роуз тотчас поняла, кто из них герцогиня. Леди Маргарет Роксборо была невысока ростом, сухопара, горбоноса, глаза имела ярко-голубые, а на голове у нее красовался невообразимо огромный рыжий парик, залихватски сдвинутый на одно ухо.
Голубые глаза герцогини изучали Роуз пристально и придирчиво – и девушка тотчас пожалела, что не успела уделить достаточно внимания своей прическе. Щеки ее запылали.
– Ваша светлость, видеть вас – большая честь для меня! – девушка присела в реверансе.
Герцогиня склонила голову набок. Вид у нее отчего-то был весьма озадаченный.
– Так это вы – мисс Бальфур?
– Да,