–А ты в следующий раз, когда на экзамен пойдёшь, юбку одень и всё в порядке будет. Просто то, в чём ты обычно ходишь, набедренную повязку больше напоминает…– заметил Стас, глядя в сторону.
–Дурак! – отрезала Полина и отошла от весёлой компании.
–Да, тут не только старикан, тут и мёртвый зашевелится! – ухмыльнулся во весь рот первокурсник Вовчик, следя за её удаляющимися покачивающимися бёдрами.
–Всё она правильно делает, – вмешался Олег – если она юбку оденет, да ещё сантиметров на пять ниже колен, то профессор начнёт с ней о математике говорить. А оно ей надо?
Первокурсники загоготали и пошли в аудиторию.
Между тем, профессор Поликашин, вышел из-за ближайшей двери, улыбнулся, и качая головой, направился к выходу. Он услышал слова Полины и специально оставил дверь открытой, чтобы дослушать до конца.
–Извращенец? – привычно анализировал он – с этим согласен, но старый, это весьма спорный эпитет. Вон, наш ректор, Юшкин, семидесяти двух лет от роду, женился на своей секретарше. А ей ещё и сорока нет. И ничего – никто его старым извращенцем не считает. Не понимаю только зачем ему это понадобилось? Ну да бог с ним…
А Полина… да, хороша, но не более… Тут таких сотни бродят в поисках толи мужа, толи приключений на одно место. Но то, что девочка плохо воспитана – это факт. Факультет высшей математики – это не ночной клуб и не бордель, чтобы так здесь одеваться… Боже, где её мать? Почему она не объяснила ей таких элементарных вещей? Надо всё-таки поговорить с Юшкиным по поводу дресс-кода или хотя бы правил каких-нибудь…
Ханжой никогда не был, но это на самом деле отвлекает. Да и студенты заметили, что я не знал куда глаза девать. А это для авторитета преподавателя – минус. Господи, почему же ты к таким красивым ножкам, хотя бы пару молекул ума не добавил? Глупа же как пробка!
Думая таким образом, Поликашин приблизился к метро, спустился на эскалаторе и вошёл в вагон. Свободных мест не было, и он переместился к боковому дисплею, чтобы не просто постоять, но и просмотреть последние новости.
Счётчик в верхнем углу показывал: «До выпуска новостей осталось 5 минут». Включили рекламу, и профессор узнал своего старого знакомого – Владимира Мишина, специалиста по андроидному интеллекту. В вагоне было довольно шумно, но основной посыл он понял.
Мишин рассказывал о своей новейшей разработке – андроидной женщине с выделенной функцией любви. Профессор подумал, что ослышался, но спустя пару фраз этот пассаж повторился: «Функция любви персонифицируется с приобретателем продукции посредством сканирования его базовых реакций и раздражителей, запечатлённых образов, памяти и опыта.
Затем андроидный интеллект вырабатывает определённый набор параметров и характеристик, на основании которых строится цифровая алгоритмическая модель андроидной женщины. Данный модуль может быть приобретён в двух исполнениях: виртуальном и реальном.
Виртуальная женщина – это цифровой продукт, интегрированный в мозговой индивидуальный процессор человека. Реальная же модель представляет собой андроида в женской версии с отдельным мозговым процессором…»
Тут объявили остановку, и Поликашин вышел из вагона.
– Андроид в женской версии, – повторил он, заходя в свою квартиру на первом этаже – что-то не так в этой фразе. Как будто где-то будут сервисные центры, в которых можно будет перепрошить программное обеспечение и заменить несколько деталей, и, ву а ля: здравствуйте, это вас сервисный центр беспокоит. Вы тут у нас кухарку оставляли, так мы её в конюха переделали, можете забрать завтра до 15-00. Да, сокращённый график. Конечно, в честь праздника всемирного освобождения женщин.
Проговаривая всё это вслух, Поликашин не опасался, что кто-то может его услышать. Уже больше трёх лет он жил один после гибели жены в научной экспедиции в Гималаях. Не то чтобы он был однолюбом, другие женщины ему конечно же нравились. Но невозможно было не сравнивать всех потенциальных партнёрш с Марией, бывшей женой… И сравнения были не в пользу настоящего.
Годы тоже брали своё: в пятьдесят девять как-то не особенно хотелось побед на любовных фронтах. Всё больше тянуло к уюту, покою и тихому семейному счастью. Но счастье его было погребено под сотнями тонн гималайского снега на правом склоне горы Кайлас, и он смирился с этим…
За эти три года Поликашин сильно сдал, хотя старые преподаватели ещё помнили каким энергичным и подтянутым он был всего несколько лет назад. Новые же коллеги и большинство младшекурсников, наверняка думают, что он всю жизнь носил помятые рубашки, плохо выглаженные брюки, да и вообще родился полным рохлей и увальнем.
За последние два года у него было две женщины. Одна – лаборантка Леночка из университета. В общем-то, весьма достойная барышня лет тридцати двух, но слишком зацикленная на замужестве. Профессор провёл с ней несколько выходных на природе, а затем пару ночей на своей даче в пригороде. Всё было прекрасно, но не покидало ощущение, что сейчас войдёт Мария и скажет: «Серёжка, ну мне стыдно за тебя. Полный город невест, а ты какую-то старую деву к нам