У лестницы поджидало восемь бойцов с мачете в руках, впереди их начальник и хозяин. Жирноватый мужчина с распухшими ногами, больные стопы не могли поместиться в обувь, они были обмотаны бинтами. На нем, как на зажравшемся довоенном мэре, сидел полосатый синий костюм, на складчатой голове парочка щедро прилизанных волосков. Мопс переросток смотрел, анализируя гостя, но делал это явно с чувством превосходства, несмотря на то, что стоял снизу. Он был спокоен, как и все его три подбородка. Уверенности в свинячьи глазки вселял пистолет десятого калибра, сжимаемый сарделечными пальцами без ногтей. Остальная компания просто ждала, но солдат им явно не нравился, похоже его здоровый вид и принадлежность к пустынникам делала его для всех самым ненавистным существом. Однако инициативности никто проявлять не смел, все старались делать пассивный, но готовый к действию вид.
–(басом проконстатировал хозяин) ты убил моих гладиаторов
–(твердо) я сделал это на арене
–(хотел было усмехнуться, но брызнул слюной) они сражаются и умирают на публике, за что я получаю деньги, выходит ты меня ограбил и должен будешь отработать.
–(забегал взглядом и уже думал, как рванет назад, через ебаную помойку с кучей мерзких паразитов) вообще-то мне пора, так что давай как-нибудь в следующий раз.
–(снова брызнул слюной) я так не думаю, теперь ты мой раб (направил пистолет)
Измученный Ричард не имел сил пугаться, он только с безразличием посмотрел на жирного ублюдка, но потом будучи неуверенным не подводит ли его зрение, уставшими глазами уставился в даль. По дороге шли несколько псов, вскоре из пыли показался и силуэт девушки. Это вызвало внутреннее ликование, Грин расплылся в улыбке облегчения, попутно слизнув кровь с губ. Не обращая внимания на владельца арены, он стал переводить дыхание, никак не приходящее в норму.
–(грозно) связать его, будем воспитывать
–(злорадно проговорил) что-то мне подсказывает, что ты сейчас заглотнешь и скажешь спасибо (махнул рукой на дорогу и подпер руками бедра)
Группа резко обернулась назад, желание скрутить гостя, только что проявившееся у двух гладиаторов, тут же улетучилось, они с неуверенностью в глазах расступились, освобождая дорогу и оставив жирдяя с его возмущённым видом в одиночестве. Он же снял с прицела морпеха и не выпуская оружие развернулся, однако поднять дуло не смел. Жаба пекарь моментально убрала свою неимоверную