***
Когда головные боли только появились, Сергей надеялся, что со временем это пройдет, списывая причину их появления на магнитные бури (правда, синоптики сообщали, что никаких магнитных бурь или серьезных вспышек на солнце нет). Однако спустя две недели ежедневных мучений он понял – пора идти в больницу.
Врач в местной поликлинике лишь разводил руками и выписывал Сергею дорогие таблетки, от которых ему нисколько не становилось лучше – только хуже, из-за чувства бесполезно потраченных денег.
– Никаких повреждений и аномалий в мозгу и сосудах я не обнаружил, – говорил врач – седой мужчина с густой бородой, неизменно носивший очки с затемненными линзами. – Если хотите, мы можем отправить вас на обследование в медицинский центр, специализирующийся на борьбе именно с головной болью, но это стоит немаленьких денег. Однако если где-то и могут вам помочь, то лишь там.
– Я согласен! – прорычал Сергей, голову которого только что пронзила особенно чувствительная молния боли. – Я готов заплатить сколько угодно, лишь бы избавиться от этого чувства!
Врач задумчиво соединил вместе кончики пальцев.
– Хорошо. Но вам придется подождать некоторое время – в центр большая очередь.
– Сколько? – чуть ли не заплакал Сергей.
– Думаю, пару недель, – сочувственно ответил врач.
– Так какого черта вы не записали меня сразу же туда, после того, как я явился к вам впервые? – взорвался Сергей. —Я у вас третий раз, и только сейчас вы соизволили принять какие-то более серьезные меры, чем выписывание бесполезных таблеток!
Врач тяжело вздохнул.
– Понимаете, поначалу я думал, что вы обычный ипохондрик, ведь, как я уже говорил, никаких причин для таких болей у вас нет. Я надеялся, что прописанные мной таблетки смогут повлиять на ваше состояние, ведь для ипохондрика главное – дать надежду. Но, судя по тому, что они никак не улучшили ваше состояние, вы совершенно здоровы психически, а вот физически – нет.
Сергей сжал кулаки в приступе сильнейшей ярости.
«То есть, пока в моей башке пылало пламя, этот старый пень считал, что я просто ненормальный?!».
Врач в этот момент встал и подошел к столу, стоящему возле дальней стены, над которым висело небольшое зеркало. Сняв очки, он положил их на столешницу и начал перебирать бумаги, лежащие на столе. Взяв одну из бумажек, он поднес ее к лицу.
– А вот и подходящий бланк! – произнес медик. В этот момент Сергей взглянул на зеркало, в котором отражалось лицо врача.
– Сейчас я впишу ваше имя, и вам останется только позвонить по телефону и записаться на прием в центр, – произнес врач, все также стоя спиной к пациенту.
– Хорошо… – на автомате ответил Сергей. Его внимание привлекли ярко-голубые глаза, чуть ли не светившиеся на лице, отражавшемся в зеркале.
Водрузив очки на нос, врач заполнил бланк плохо читаемым почерком, после чего подошел к Сергею и протянул его. Сергей попытался разглядеть за темными линзами очков цвет глаз медика, но ничего толком не увидел.
– Зачем вам такие темные линзы в кабинете? – вдруг спросил он. —Вроде бы, здесь нет такого уж яркого света.
Врач поправил очки.
– Определенные проблемы с глазами, – вздохнул он. – Однажды я посмотрел на яркую вспышку, и теперь даже искусственный свет ламп кажется мне нестерпимым, – он сделал небольшую паузу. -Ну, теперь вы можете идти – у меня на очереди следующий пациент.
Выходя из кабинета, Сергей был настолько потрясен, что невыносимая боль отошла, на какое-то время, на второй план. Дело было в глазах доктора: последний раз подобный взгляд Сергей видел в охваченном пожаром доме, который он сам и закидал бутылками с горючей смесью.
***
Сергей никогда не хотел жить так, как большинство людей: пять дней в неделю вставать ни свет ни заря, чтобы отправляться на нелюбимую работу, где тебя будет гнобить начальник (который может быть даже младше тебя), а потом, обессилевшим, возвращаться домой, чтобы поужинав и полежав на диване пару часов перед телевизором заваливаться спать, проживая новый день точно так же, как и бесчисленное множество предыдущих.
Он понял это еще учась в школе, наблюдая за отцом, который именно так и проживал отпущенное ему время. Матери у Сергея не было, а отцу, который пахал на шахте, было глубоко плевать на сына. Не мешается под ногами, да и ладно.
В возрасте двенадцати лет, Сергей начал потихоньку подворовывать из магазинов, чтобы потом продавать добычу на местном рынке за цену в три раза меньшую. Тащил, в основном, разную мелочевку, за которую