– Дункан! – сердито произнес Гарри. – Оторвись уже от этой клятой карточки и скажи, что думаешь!
Я поднял голову и взглянул на чародея. Лайонел деКамп, лорд-наместник Фарнелла, устраивал в мэрии большой прием. В списке гостей были видные политики, чиновники, бизнесмены, артисты и вся местная знать, включая самого герцога и конечно же Фейрбернов. Лайонел понимал, что конфликта не избежать – так или иначе, чародеев будут сравнивать, – и поэтому пытался подправить дикий имидж Гарри, начав с того, что приказал одеться прилично. С этой целью мы и прибыли в уже знакомый мне магазин платья. Седой приказчик, что помогал мне с костюмом прошлый раз, на этот раз занялся Гарри.
– А? – поинтересовался Смит, расставив руки.
На чародее были блестящие, как зеркало, туфли и отличная серая тройка из тонкой шерсти. Вид портила только голова с лохматой бородой, что скрывала галстук, и растрепанными вокруг лысины волосами.
– Что скажешь? – переспросил чародей.
– Что стоило заехать в парикмахерскую. Выглядишь как чучело в дорогом костюме.
– Эй, больше уважения к учителю! – возмутился чародей.
– Да, учитель. Простите, учитель! Тебе правда нужна или лесть?
– Правда, но не грубость. Будешь наказан. Два дня никаких попыток снять заклинание с бумаги.
– Эй! – пришла моя очередь возмущаться.
– Я все сказал! – отрезал Гарри. – Ты уперся в стену и долбишь ее лбом. Переключись. Займись составлением списка заклинаний для книги.
– Почему я не могу твою перерисовать?
– Потому, что заклинаниями нужно пользоваться! Вот, например, зачем тебе заклинания просмотра земли или усиления запахов?
– А тебе зачем?
– Я ими в свое время активно пользовался. Дело в другом. Это сложные схемы с десятками рун нескольких стихий. У тебя уйдет куча времени на перерисовку, еще больше на запитку, а воспользоваться ими ты сможешь в лучшем случае через пару лет, и то, если понадобятся. К вечеру жду от тебя список из десяти простых заклинаний. И чтобы ни одного атакующего!
– Это еще почему?
– Что будет, если ты сейчас попытаешься снять с листа огненную стрелу?
Оу… Хорошо, если бумага просто сгорит, а если в лицо стрельнет?
– Понял. Десять заклинаний к вечеру.
– Ты тоже, – Гарри указал пальцем на сидевшего в соседнем кресле Кепку.
Паренек тяжко вздохнул. Насколько я знал, он еще по алгебре и геометрии задания не сделал, а вечером Гарри обещал тест по руноглифу.
Убедившись, что педагогический момент прошел как надо, чародей вернулся к предыдущему вопросу:
– Так что о костюме скажете?
– Костюм отличный, – ответил я. – Но тебе обязательно надо привести в порядок волосы и сбрить бороду. – И прежде чем Гарри начал возражать, обратился к приказчику, вернувшемуся с моим заказом. – Что скажете, уважаемый? Поделитесь профессиональным мнением?
– Если позволите, сэр, – мужчина изобразил полный достоинства поклон в сторону Гарри. Чародей надулся и приготовился сопротивляться.
– Ну?..
– Костюм нуждается в подгонке. Он пошит на более плотного человека. Волосы стричь обязательно, а вот бороду брить я бы не советовал. Аккуратная борода добавит мужчине солидности. Мой вердикт – укоротить и подровнять. Только пускай этим займется мастер, иначе эффект может получиться обратным.
– Укоротить?.. Укоротить можно, – согласился Гарри. – Может еще и мастера посоветуете?
– Конечно. Я могу позвонить и договориться о приеме.
– Сделайте, уважаемый, – попросил я, принимая плечики с синей тройкой из его рук.
Приказчик поклонился мне и кивнул портному, который бросился к Гарри с набором булавок и мела. Пока я одевался, чародея утыкали иголками, после чего пришла моя очередь. Впрочем, я был не так худ, как Гарри, и на мою долю булавок пришлось меньше. Надеюсь, этот костюм прослужит дольше предыдущего.
– Господа, – вернулся к нам приказчик. – Я взял на себя смелость договориться с мастером на четверть третьего. Вот его карточка, – протянул он Гарри визитку. – Еще нам звонили из полицейского участка. Вас искал детектив-инспектор Сансет. Он знал, что вы здесь, и попросил дождаться его.
Мы с Гарри переглянулись. В последнее время Джон Сансет разговаривал с нами сквозь зубы, немного дулся и на меня, и на Гарри, хотя с последним они долгое время были в дружеских отношениях. По правде говоря, ему было на что обижаться. На «его земле»