Каталонская ведьма. Денис Анатольевич Власов

чное сырое помещение. В дверной проем протиснулся грузный монах в черном одеянии. От тучности отшельник постоянно причмокивал толстыми губами и кряхтел, словно чан с закипающей водой. Коротко остриженные волосы в кружок придавали его голове форму идеального шара, оголяя отвратительные сальные складки на шее. Тошнотворное зловоние преисподней окутало монаха. Он тотчас прикрыл нос платком. Служитель замялся возле входа, не решаясь ступить в могильное подземелье.

      – Только не смотрите ей в глаза, ваше преподобие, – предупредил надзиратель духовника из-за спины.

      Монах оставался на месте еще некоторое время. Наконец глаза его привыкли к темноте, духовник осенил себя крестным знамением и принялся зажигать лампады в глиняных плошках. Тени огней зловеще заиграли на заплесневелых стенах и осветили клеть в дальнем углу камеры, где томилась юная дева в грязном отрепье. Ее измятые длинные волосы ложились лохмотьями на повязку из плотной материи, закрывавшей глаза. Прикованная цепями к стене, изможденная пленница едва ли осознавала, что происходит. В другом конце каземата возвышалась кафедра святой инквизиции, трибуна которой стала синонимом кровожадности и жестокости. Сотни тысяч жизней искалечили фанатики во имя религиозного объединения Испании. Под карающий меч инквизиции попадали не только отступники веры, но и нередко мудрые женщины по причине человеческого невежества и безграмотности средневековых обывателей. Их обвиняли во всех бедах от эпидемий до засух. Нельзя исключать, хотя история об этом и умалчивает, что список оболганных чаровниц и отправленных на сожжение верно включает истинных ведуний, владевших запретными знаниями. Монах этот служил писарем при инквизиторе, вел стенограммы процессов на трибуналах. Священник рад бы был оставить свой пост и предаться служению Господу его отшельником в горах Каталонии, но глубокие познания в письменности и теологической науке сыграли роль в его судьбе. Многих еретиков он повидал на своем веку, но более всего опасался закрытых ведовских процессов. Монах прошел за кафедру, где он разложил бумаги и главную книгу инквизиции «Молот ведьм». Этот труд стал настольным трактатом церковных иерархов. Секретарь затачивал гусиное перо, когда в камере тенью появился святейший инквизитор Рейнард Тосс. Он всегда ходил бесшумно, прислушиваясь к шорохам. Не то, чтобы Тосс опасался, рыцари святого ордена преданно охраняли их преподобие, но должность, да что там и сущность Тосса требовали холодный расчет и спокойствие ума при вынесении вердикта, поэтому любой шум отвлекал инквизитора от тяжелых раздумий. Он прикрывал нос свежей веточкой лаванды, отбивавшей зловоние. При себе обвинитель держал небольшое зеркальце, в которое он зачем-то постоянно смотрелся, при этом разглаживал брови или поправлял свои жидкие волосы. Переступив порог камеры, инквизитор уже имел в голове готовое обвинение и приговор. Оставалось официально покончить с этим делом, поэтому он не намеривался портить себе вечер и задерживаться надолго в мрачном подземелье. Надзиратель окатил подозреваемую студеной водой с кусочками льда. Несколько жирных крыс с пронзительным писком разбежались по углам. Тосс картинно взошел на кафедру. Секретарь поцеловал ему руку, обмакнул перо в чернила и приготовился записывать все сказанное. На некоторое время судья углубился в чтение «Молота ведьм». Перезвоном доносились из клети звуки биения кандалов дрожащей пленницы.