Метафорически выражаясь.
– "Тетрис" – рядом! – бросила она, указав на соседний терминал. – А здесь – "Сапер"! – и пошла к выходу из торгового комплекса под унылое ворчание очереди.
О грубиянке тут же забыли – слишком непримечательна: рост средний, фигурка худощавая, таких вокруг – сотни. Даже яркие голубые глаза никто не оценил, мазнув ленивой мыслью: "Линзы, скорее всего". Знай они имя, тоже сочли бы обычным: Саша – для родных и знакомых, для коллег – Александра. Просто еще один человек среди прочих, спешивших домой по вечернему Питеру. Но торговый комплекс плевал на спешку, не желал отпускать без выкупа, подлавливал мелкими искушениями. Она задержалась у киоска с мороженым, выбрала эскимо. Слово "Мороженое" было написано оттенками синего, но Саша отчетливо видела багрово-зеленые буквы, совершенно не вязавшиеся с прохладой, скорее уж – с испорченным мясом.
Синестезия такая синестезия.
Поднявшееся на пару секунд настроение обвалилось обратно к нулю. Обнаружить в раннем детстве странную способность и услышать от родной матери "Это все чушь!" – неприятно и обидно. Впрочем, не фатально, если чуть-чуть подумать. Диагноз "Множественные миомы" в неполные двадцать четыре – вот что действительно больно до ужаса. Больнее только контрольный выстрел – забота любящих родителей: "Не переживай, солнышко, мы не будем шпынять тебя за отсутствие внуков. Иван справится за двоих". Старший брат со всем справлялся на ура: с учебой, с карьерой, с семьей, и глюков в голове у него не было. Просто какой-то эталон нормальности.
Саша на эталон не тянула никогда, а теперь и вовсе старалась не напоминать предкам о своем существовании. Что до Александры, она просто исчезла: привет, безработица, здравствуй, внезапный отпуск.
И что со всем этим делать? Обратиться к третьему варианту, без сомнения.
Только самые близкие друзья называли ее Санни, и таких людей можно было сосчитать по пальцам одной руки. Именно для третьего варианта все складывалось вполне удачно, хотя немного волнительно: роль подружки невесты Санни еще ни разу не доставалась.
– Как люди жили без интернета?.. – пробормотала Саша, открывая сайт РЖД. Спустя несколько кликов и одно столкновение с таким же ушедшим в глубины сети прохожим она купила билет на "Ласточку" до Пскова. Оставалось самое трудное: понять, какое из вечерних платьев не пострадает, если засунуть его в рюкзак.
***
Теплое желто-розовое слово "Ласточка" отличалось от холодного графичного "Сапсан", как лето от зимы. На деле поезда оказались практически одинаковы: такой же комфорт, такая же ошеломительная скорость и… такая же мучительная необходимость встать ни свет, ни заря. Трюк "поставить будильник подальше" чтобы проснуться, добивая врага, не сработал: Саша приоткрыла один глаз, метнула тапок и – попала. Очень серьезно попала: все то время, которое она проспала, предназначалось для душа, макияжа и завтрака. В вагон "Ласточки" ворвалось лохматое и голодное существо, абсолютно не готовое через три с небольшим часа обнять лучшую подругу.
Тяжело быть совой в мире жаворонков.
Спустя еще час взъерошенное чучело все же уступило место человеку разумному – на сколько походные условия это позволяли. Перекусив, чем поезд послал, и умывшись салфетками, Саша все еще ненавидела жаворонков, но уже не мечтала сворачивать им шеи. Жаворонки вокруг нее молча таращились в телефоны.
"Где-то обязан быть альтернативный мир, в котором совы рулят!" – подумала она, назло мирозданию уставившись в окно вместо девайса.
Невольно вспомнилось похожее утро из прошлого – такое же сонное и раздражающее одновременно. Только в тот раз была не "Ласточка" – обычная пригородная электричка. И злость была в разы сильнее: посвящение в студенты закончилось полным провалом. Учительницы начальных классов, библиотекарши и психологини предвкушали веселье в компании физкультурников. Видимо, будущие физруки что-то заподозрили. Или просто решили не рисковать. В результате толпа трезвых грустных девчонок весь вечер пыталась развлечь себя сама. Получилось так себе. Говорят, общее горе объединяет. Бессовестно врут: следующим утром однокурсницы нравились Саше не больше, чем накануне. Последней каплей стала электричка: та определенно состояла в родстве с древними маршрутками марки "Газель": подпрыгивала, тормозила без повода, пыталась игнорировать рельсы. В тот день Саша спасла от увечий юную библиотекаршу Веру – та свалилась на нее, а не на поручень.
Иногда друзья на всю жизнь буквально сваливаются неведомо откуда.
Или, по крайней мере, хочется думать, что они – на всю жизнь.
"Если бы так же происходило с любовью…" – думала Саша, погружаясь в дремоту.
***
Упрямства лучшей подруге было не занимать: ее сто раз предупредили "Не встречай!",