В метро, кстати, ещё и wi-fi хрен словишь, так что только грустные тараканы и остаются. А благодаря бесконечным эскалаторам вообще выгодно получается: пополнил проездной – депрессию в один конец получил в подарок.
Не я первая пришла к этому выводу: как минимум, Оливия Лэнг зафиксировала феномен «одиночества в толпе» в своей книге «Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества». Что до меня: я с этим одиночеством по жизни нога об ногу, только не «в толпе», а на эскалаторе в метро – звучит чуть более прозаично на мой вкус.
Именно там я пережила (или записала в заметки) большую часть событий, собранных в этом трагикомичном стендап-монологе.
Глава 1. Смол-токи о сексе: режим фонового ожидания и коробка отстоя
В очередной раз у меня случилась паника строго по графику и понятному сценарию: мне скоро 25, а я до сих пор одна.
И ладно, если бы просто была одна! Я до сих пор ни с кем не спала, не переспала, любовью не занялась – не было у меня секса, в общем – нужное подчеркнуть.
Хочу отметить, что я довольно привлекательная и молодая (всё ещё) девушка. Да и пахнет от меня приятно, и поговорить со мной в общем-то есть о чём. И да, так думаю не только я!
Но когда случается очередная нелепая ситуация с представителем мужского пола, я задаюсь вопросом: «Неужели секс всё-таки нужно умудриться заработать? Или ещё хуже – заслужить?». Звучит убого, но как есть: ни одна из этих нелепых ситуаций до секса так ни разу и не дошла, а вы смеётесь! Зато нет проблем с гинекологом.
Паническое чувство пустоты обычно накатывает в минуты, когда совсем всё как-то не ладится. Тогда вопросы на медосмотре про половую жизнь и недоумевающие глаза доктора застают врасплох:
– Что, прям точно не было?
Тут включается совесть: стрёмно всё-таки не оправдать надежды человека. Поэтому с минуту обычно мямлю что-нибудь, пытаясь вспомнить все свои похождения: может быть, всё же было что-то? Но не было, точно вам говорю.
– Трусы можешь не снимать. Жалобы есть?
– Есть, но не к вам.
Сначала это весело – чувствовать на себе жалостливый взгляд а-ля «Бедная ж ты моя девочка нетраханная», а потом поднимаешься в очередной раз по эскалатору в метро и как-то невзначай пускаешь слезу на тот случай, если твоя жизнь – всё-таки сериал пьяного сценариста.
Кстати, познакомьтесь с Семёном Геннадьевичем[1], он пишет сценарии моей жизни. Большую часть из них – с похмелья. Он не любит клише, постоянно горит по срокам, а когда всё-таки садится писать, имитирует бурную мозговую деятельность: всячески изворачивается с сюжетами так, чтобы никто ничего не понял, но наверняка восхитился его редким талантом (восторженно вздыхая и аплодируя при этом).
Когда чувствую подступающую к горлу пустоту, обычно прошу Семёна Геннадьевича немедленно ввести в сюжет городского сумасшедшего, который будет спускаться вниз по противоположной линии эскалатора и как бы невзначай орать, тыча в меня пальцем:
– Скорее посмотрите на неё, она же очаровательная! Просто случилось недоразумение на стойке раздачи секса где-то там, в закромах написанного ранее сценария! Но ты не думай, родная, там дальше будет ТАКОЕ, что стоило и подождать!
Однако у Семёна Геннадьевича свой сценарий, где мои правки и пожелания не особо-то и сдались, поэтому чаще всего остаётся просто ждать.
И ждать. Благосклонности той самой стойки раздачи секса, к примеру. Это такой душный засаленный отдельчик предположительно где-то в офисе не очень небесной канцелярии. Там работают самые обычные притомлённые рутиной и пустой болтовней служащие, которые закатывают глаза и пробивают в порядке очереди талончики на заслуженный секс.
Ну вот, видимо, мою анкету они потеряли или занесли в чёрный список. Или, может, использовали в качестве тарелки под жирный торт на день рождения главного бухгалтера – мало ли. Во всяком случае, по их милости, уж что-что, а ждать я точно научилась получше многих.
Вообще я человек активный и даже талантливый, у меня всегда есть какое-нибудь дело. Поэтому пустота как-то не очень-то и часто наступает.
Но наступает. И если городской сумасшедший, на которого я в тайне от Семёна Геннадьевича каждый раз надеюсь, всё-таки не берётся из ниоткуда, хочется записаться на приём к психотерапевту. Правда сейчас, когда пустота опять подкралась, говорю себе: «Нет уж, милая моя, если ты займёшься решением проблем в своей голове, то кто же тогда будет писать эти трагикомичные монологи для воображаемой публики?». И как-то сразу тысячи, отложенные на терапию, отправляются в счёт погашения ипотеки.
Так вот, еду я, значит, по эскалатору, глаза зачем-то делаются мокрыми, и так, знаете, между делом начинаю