И череда бессвязных мыслей снова затянула Веру в свой хоровод. Мелькала среди остальных одна неясная, размытая, которая никак не хотела сформироваться до конца. У Веры не получалось уловить эту мысль, но её мельтешение смущало и не давало покоя. Вера понимала, что это чтото очень важное, без чего никак нельзя начать жизнь с чистого листа. Но что это? Мысль снова упорхнула, оставив после себя неприятный привкус, ощущение чего-то незавершённого, словно бы ты вышел из дому, захлопнул дверь и забыл внутри ключи, ты ещё не понял этого, но какое-то смутное предчувствие не даёт тебе покоя. Ты перебираешь в голове всё, что должен был взять с собой, но никак не можешь вспомнить про ключи, и это гложет тебя и мешает расслабиться. И тут мысли Веры переключились на тот день, когда она наконец приняла решение изменить свою жизнь раз и навсегда. Это был день её рождения. Ей исполнилось двадцать девять лет. Вера всегда считала, что это именно тот возраст, когда человек уже вполне твёрдо стоит на ногах и точно знает, чего ждёт от жизни. Раньше она представляла себе, как на тридцатилетний юбилей её будут поздравлять муж и дети (их будет минимум двое): в гостиной большого и уютного дома стоит дубовый стол, горят свечи, в камине потрескивают дрова (и совсем не важно, что родилась она в июне, камин был неотъемлемой частью успешно сложившейся жизни), и темноволосый сынишка лет семи играет для неё на пианино и поёт песню о маме. Она плачет от счастья, прижимая к груди белокурую дочь, а любимый муж стоит за спиной и обнимает её за плечи… Да, именно так она представляла своё будущее… Но в этот день пришла пора окончательно признаться себе в том, что остался всего один год до её тридцатилетия и ей ни за что не успеть осуществить свою мечту.
И я очень хотела бы написать, что Вера всегда была оптимисткой до мозга костей и она просто передвинула сроки исполнения своей мечты ещё на пять лет. Но увы… Это был не тот день. Вера очень хотела сегодня воссоздать имитацию своей счастливой жизни. К ужину она накрыла стол в своей маленькой однокомнатной квартире, приготовила свечи, открыла бутылку красного вина и стала ждать. Андрей часто опаздывал, но он всегда приходил, если обещал. Утром он отправил ей сообщение с поздравлением, сказал, что приготовил сюрприз, и обещал приехать к семи. Позвонить он не смог, это было воскресенье, и он был дома в окружении своей семьи. Какая ирония… У её любимого мужчины было всё, о чём она так мечтала: дом, камин, дети… И была другая женщина, счастливая женщина… Вера очень любила Андрея, любила до боли в груди и при этом ненавидела себя за это. Она понимала, что ворует минуты своего счастья у другой женщины. И она не хотела больше воровать, она желала обладать этим счастьем, купаться в нём день и ночь… В тот день Андрей не пришёл. Он просто отключил телефон. Вера пила бокал за бокалом красное вино, обливаясь слезами и прощаясь со своими иллюзиями на счастливую жизнь.
На следующий день он звонил, просил прощенья, рассказывал о том, что к ним в гости приехали родственники и он никак не мог уехать. Вера молча слушала, но решение было уже принято. Пять лет жизни были потрачены в бессмысленном ожидании чего-то. Пора признать, что свой выбор Андрей сделал много лет назад, женившись на другой женщине. И то, что происходит сейчас, невозможно назвать любовью. Нельзя любить человека и при этом обрекать его на одинокие вечера, на вечное ожидание. Нельзя любить человека и давать ему обещания, которые никогда не сможешь выполнить. Для Андрея с его устроенной и устоявшейся жизнью эти пять лет были просто припиской к общей истории, просто несколько приятных вечеров в неделю, назначение которых – добавить новых красок в насыщенную и без того жизнь. А для Веры это была вся жизнь. Луч света в конце туннеля. Вера долго верила в то, что Андрей осознает, кто она в его судьбе, что он уйдёт к ней и составит её счастье. Но, видимо, построить своё счастье на чужом пепелище не выйдет. Может, оно и к лучшему…
Промелькнул в её воспоминаниях и момент их последней встречи. Он был больше похож на эпизод из старого чёрно-белого фильма с плохой озвучкой. Казалось, что и без того травмированная этими отношениями психика Веры включила защитный механизм и всеми силами старалась отторгнуть то, что причиняло ей боль. Голоса в голове звучали приглушённо, смысл сказанного сохранился не полностью…
– Я так больше не могу! Ты должен рассказать ей всё! – кричала Вера, заламывая руки и обливаясь слезами, как самая настоящая героиня сопливой мелодрамы.
– Вера, остановись! Хватит! Ты же знаешь, что я не могу! Не сейчас! – на тон выше, спокойным голосом говорил Андрей.
– Почему не сейчас??? Ну почему? Ты столько лет обещал мне, что всё изменится! Ты говорил, что не любишь больше жену! Я не могу больше ждать! Я сама всё ей расскажу! – Отчаяние переходило во всеразрушающую ярость.
– Не смей! Слышишь? Не смей лезть в мою семью! – Личина спокойствия окончательно сползла, и лицо Андрея перекосил гнев. – Ты действительно думаешь, что я ради такой, как ты, пожертвую своей семьёй??? Никогда! Слышишь? Никогда этого не будет!
Веру вдруг словно обухом по голове ударили, она вглядывалась в это до боли родное