Осенний лист упал с дерева в лужу и поплыл словно плот.
Небо нахмурило свои черные широкие брови-тучи. Ветер раскачивал деревья, будто мачты кораблей.
Шел второй месяц осени.
Стройная девушка, скромно, по-ученически одетая, с черными шелковыми волосами, развевающимися на ветру, с сумкой на плече одиноко бредет из школы. К груди она прижимает какой-то заветный предмет, то и дело посматривая на него. Ее белые, как снег, руки с узкими запястьями, наконец, торопливо спрятали предмет в сумку и старательно застегнули ее на все молнии.
Начался дождь.
Девушка заметно прибавила шаг.
Вот, наконец, и дом, знакомая дверь. Тишина. Звонок.
– А… Ксюша! – на пороге появилась красивая женщина лет тридцати пяти с ярко-рыжими, как апельсин, волосами.
– Привет, мам, – сказала девушка, бросая свою обувь в конец коридора.
– Как в школе? – раздался голос мамы уже из кухни.
– Нормально, – равнодушно ответила Ксюша в коридоре, хватая сумку и собираясь нести ее в свою комнату.
В кухне раздается вздох и восклицание:
– Опять котлеты подгорели!
Девушка идет по коридору, но неожиданно, задумавшись, останавливается.
С потолка падает большая капля воды и разбивается о пол, образуя мокрую лепешку.
– Мам, – кричит Ксюша из коридора, – они так и не починили крышу?!
– С ними разбираться – одно мучение! – говорит голос из кухни, и в этот момент там что-то падает и разбивается.
Раздаются ругательства.
– Мама! – восклицает голос в коридоре. Девушка бежит в кухню.
– Я сегодня на нервах. – Мама поправляет свои рыжие волосы, которые торчат во все стороны, словно солома.
– Ничего… Я уберу, – говорит девушка.
– Да, – радуется мама. – И вот что, Ксюша, вынеси еще мусор и купи хлеба в магазине, а мне пора бежать и… чуть не забыла, напомни дяде Феде, чтобы он починил свой проклятый звонок! Его друзья звонят постоянно к нам! Ну, давай, целую!
Мама быстро вышла из квартиры.
Ксюша, мигом закрыв дверь, бежит с сумкой в свою комнату.
Достав из сумки спрятанную вещь, она перекладывает ее в свою шкатулку и поспешно ее закрывает.
В тамбуре раздается шум. Что-то падает, вернее, кто-то. Эго пришел дядя Федя.
Ксюша выходит в тамбур и говорит:
– Здравствуйте, дядя Федя!
Дядя Федя долго и внимательно смотрит на Ксюшу, пытаясь осознать, кто перед ним, и, наконец, нескладно говорит, икнув:
– При-вет!
– Дядя Федя, нас достали ваши друзья. Когда вы почините свой звонок?
Дядя Федя вспоминает все ругательства и проклятия, которые он знает, и в сотый раз обещает починить свой звонок.
Ксюша захлопывает дверь.
Через некоторое время она идет в магазин, но дороге выбрасывает мусор. Потом делает уроки и ложится спать.
На следующее утро, открыв дверь своей комнаты, Ксюша увидела маму, которая, зевая, уже стояла около туалета.
– Доброе утро! – говорят они одновременно друг другу. Ксюша плетется в ванную комнату и холодной водой взбадривает себя, после чего, уже заметно повеселев, идет в кухню.
Бело-рыжий кот и черно-белая кошка уже делят между собой крохотный табурет.
– Не успеешь в кухню зайти – эти тут как тут! – раздается ворчание за Ксюшиной спиной.
Мама поправляет свои волосы и суется в холодильник.
– Что будем есть? – спрашивает она, вглядываясь в почти пустой холодильник.
– Не знаю. – Ксюша садится на свободный табурет.
– Бутерброды с сыром пойдут?
– Пожалуй, – Ксюша зевает.
– А этим – хлеб, – быстро взглянув на животных, мама хлопает холодной дверцей, от чего стоящие на холодильнике пустые трехлитровые банки начинают трястись, словно от холода.
Проглотив бутерброды, мама еще продолжает сидеть за столом. Ксюша бежит одеваться, чтобы не опоздать в школу.
– А… – протягивает медленно мама, что-то вспоминая. – Дядя Игорь отвезет тебя сегодня в школу.
– Почему это? – Ксюша роняет ботинок.
– Ну, просто, дядя Игорь, как брат твоего отца, проявляет свою заботу о нас. Ведь отец-то твой, «бывший», еще полгода будет работать в Белоозерске.
– Не называй отца «бывшим», и официально вы еще не развелись!
Ксюша ищет второй ботинок.
– Да какая разница? Разведемся…
– Мама, прекрати! – Ксюша яростно надевает куртку и резко накидывает сумку на плечо.
– Ладно. – Мама рассматривает в зеркало свои рыжие волосы, зачесывает их назад, но они продолжают торчать в разные стороны. – Может, мне покраситься?
– Пока! – Ксюша целует