Тёмная комната. ПрибВО. Рига. Виктор Вениаминович Абрамов

.) в ракетно-ядерной и химической войне. Бывало, когда играл за округ военного времени (это такое военное образование, которое оставалось на территории Прибалтики, когда войска округа образовывали Прибалтийский фронт и тот уходил на войну), считал потери среди гражданского населения, определял зоны сплошных и частичных разрушений в городах, рисовал зоны радиоактивного и/или химического заражения и т.п. Для меня не было чем-то экстраординарным насчитать потери в дивизии в тысячи человек и сотни единиц техники, нарисовать на карте десятки и сотни квадратных километров зараженной территории. Но это всё было что-то учебное, отвлечённое, не настоящее, хотя, если вдуматься, очень страшное.

      И вот однажды, где-то в конце ноября 1981 года, в очередной раз пришлось заняться расчётами потерь войск и гражданского населения, проживающего на территории округа, оценивать разрушения жилья, промышленных и всяких прочих сооружений, мостов и дорог, электростанций и узлов связи, аэропортов и вокзалов, и прочая, и прочая. Однако заниматься этим мне пришлось не во время учений, а после осенней проверки войск в «тёмной» комнате оперативного управления. «Тёмной» она называлась потому, что была полностью закрытой, даже окна изнутри были чем-то заложены, хотя со стороны улицы они существовали и даже имели нормальное остекление. Кроме этого она вся, включая пол и потолок, была защищена частой металлической сеткой и имела металлическую же дверь. Снаружи ни визуально, ни с помощью звукоснимателей, ни электромагнитными способами (в по крайней мере существовавшими тогда методами и инструментами) снять никакую информацию о происходящем в комнате было невозможно. Располагалась комната на четвёртом этаже в торце главного здания штаба округа. Это два крайних левых окна на фото к рассказу. Сейчас в этом здании размещается Министерство обороны Латвии и есть ли там «тёмная» комната я не знаю.

      Тогда меня вызвал к себе наш начхим округа генерал-майор В.С.Кавунов и поставил задачу довольно кратко: «С завтрашнего дня поступаешь в распоряжение подполковника Омельченко Юрия Михайловича. Будешь работать в «тёмной» комнате. Надо будет рассчитать потери военных и гражданских за округ при нанесении по нему ядерного удара. Результаты расчётов будешь докладывать мне ежедневно. Более конкретно тебя озадачит сам Омельченко.» Тот до весны 1979 года служил в нашем химическом управлении старшим офицером, а потом по какой-то причине (ходили слухи, что не сошёлся в чём-то с Кавуновым) перевёлся в операторы, чем был вполне доволен, так как у него появилась реальная перспектива получить звание полковника, да и оклад там был повыше. То есть с Омельченко я был хорошо знаком и мы, как мне кажется, вполне уважали друг друга, поэтому был уверен, что мы с ним сработаемся, тем более, что ещё недавно он сам был химиком с академией за плечами. Непонятно было только то, что никаких учений в ближайшее время не планировалось, да и «тёмная» комната несколько смущала – я про неё слышал, но пока не был ни разу, хотя знал, где находится. Однако «Приказ даден, будь добер!», надо идти.