Пролог
Он опустился на асфальт. Впервые. Никогда еще он вот так вот не лежал посреди улицы. Грязь, низость и холод. По сторонам то и дело проходят какие-то члены общества. Они все спешат по своим делам. Им не до него.
А кто он такой? Что он вообще здесь делает? Что будет дальше? Куда идти дальше?
Человек в форме прошел мимо, отведя взгляд. Он предпочел не заметить. Но почему? Оттого, что у милицейского закончился рабочий день? Или он не принял лежащего за человека? А, может, не счел упавшего достойным его внимания?
Молодой человек лежал и хотел слится с асфальтом. Врасти в поверхность так, чтобы люди начали по нему ходить. Но вдруг в воздухе послышался женский голос: «Жан-Жак! Жан-Жа-а-ак!» Глаза тут же распахнулись, но никого вокруг не было. Подавленный откинулся обратно.
Спустя пару минут мозг пронзила долгожданная мысль: «Терпение – вот, что приведет меня к счастью. Мне есть, чему учиться. Терпению!» Умная мысль – струя воды для пересыхающей земли.
Обескровленный, с разбитым сердцем и с вырваными чувствами молодой человек стал подниматься на ноги, не обращая внимания на осуждающие, непонимающие, негативные взгляды шедших вникуда теней. Лишь мощный голос настойчиво продолжал свою мысль. Это был гул, рокот в подсознании. Он молвил: «Учись! Будь терпелив! Вся твоя жизнь – борьба! Единственный твой враг – это ты сам! Твори! Из малых дел складывается нечто большее, что выше твоего разумения! Созидай! Ab ovo! Ab ovo!1»
Хотя, быть может, это было вовсе и не подсознание, и не мысль… однако только что лежавший встал и пошел бодрым шагом домой. Словно солнце, вернувшееся на небо.
Глава 1. Прибытие блудного сына
Моя работа – паспортный контроль на франко-советской границе. Работа скучная и однообразная: проверяешь одни и те же данные, надев на себя пыльные очки бдительности, чтобы ни один враг народа не попал на советскую землю!
В юношестве у меня был талант писателя, который я, однако, оставил, как только начал службу. Думаю, Вам моя ситуация должна быть знакома… семья настояла на том, чтобы я перестал «витать в облаках». Стабильная работа и высокий доход – вот что ценилось в настоящем мужчине! Я не верил в это, однако сопротивляться их ежедневным нотациям оказалось бесполезно. А сейчас уже все равно – сижу в своей будке и занимаюсь делом, лишь бы никто не мешал и не трогал. Какого-то особого смысла жизни у меня нет, а удовольствия мои соизмеряются зарплатой. Писать я давно уж бросил, но привычка изучать людей во мне не умерла.
Видите ли, моя отдушина в работе – наблюдательность. Почти каждый раз рассматривая настоящих французов, я получаю эстетическое удовольствие. Их особенные манеры, заражающие жизненной энергией, стройное тело – результат полезных и сочетаемых продуктов, любовь к культурным путешествиям, живость и любознательность в глазах… знаете, чуть ли не каждый пытливый томлением познакомиться с Москвой француз улыбается искренней улыбкой пятилетнего ребенка!
Как сейчас помню, в тот день выдался большой наплыв туристов. Все сияли, пытались выговаривать простые фразы по-русски и, конечно, улыбались. Моя смена уже подходила к концу, когда я, взглянув на часы, мысленно смаковал время: «Еще пять минут, и я направляюсь в отпуск! Еще один человек, и я, наконец, сдаю пост!» Именно этим человеком и стал Жан-Жак Деладье.
Позвольте Вам пояснить, что тогда Жан-Жак еще ни разу не менял фамилию. В его паспорте значилось «де Ладье», что указывало на необычное происхождение. Может, поэтому я невольно начал его рассматривать?
Это был первый нерадостный француз за ту смену! В молодых глазах читалась скорбь, печаль, холодная голубая грусть и искренность, которую их хозяин намерен был прятать, отводя взгляд в сторону. Уловив его настроение, я, помнится, подумал: «Может, это и правильно: будешь контактировать с нынешним обществом – останешься одиноким или в дураках!»
Да, действительно, мой нераскрытый писательский потенциал заинтересовал этот непохожий на других французов экземпляр! Его прическа напоминала аккуратный хаос: соломенного цвета волосы закрывали сзади шею, а спереди доходили до впалых скул. На лице было бледное и усталое выражение домозаключенного, но прекрасно непропорциональные черты добавляли ему очарования. Скромный, робкий, осмотрительный. Ростом никак не выделялся, а вот тело было слишком уж худощавое для располагающего большим состоянием паренька (последнее я выудил из костюма, который был сшит качественно и элитно).
В целом я заключил, что это был неиспорченный человек искусства. А ведь на первый взгляд всего этого можно было бы и не заметить! Не дурно для простого пограничника, не так ли? Жан-Жак учуял мое любопытство и заерзал на месте, поэтому я в темпе начал проверять основные данные, чтобы не задерживать ни его, ни себя.
Хорошо же этим европейцам: катаешься себе туда-сюда и чувствуешь себя везде как дома! Отец Жан-Жака (француз) владел крупной корпорацией Пятой республики, а также солидной недвижимостью, среди которой значились виллы и даже несколько замков. Девичья фамилия его матери – Цауберин (гражданство