Будь здесь. Виктория Александровна Миско

оявиться такси.

      На нём была расстёгнутая спортивная куртка, а она куталась в дублёнку, купленную задолго до его рождения. Он чувствовал в теле приятное тёплое волнение, а она – холодную грусть. И сегодня, ранним утром, эти два совершенно разных на первый взгляд человека смотрели в одном направлении. Ждали.

      Антон моргнул и так и оставил глаза закрытыми то ли от холода, то ли от томительного ожидания.

      – Ты не выспался? – взволнованно произнёс женский голос, стараясь перекричать завывания морозного ветра.

      Сколько Антон себя помнил, она всегда с ним так разговаривала: и в 2, и в 7, и в 25 лет.

      – Я же говорила, я же говорила, что не нужно было вчера засиживаться до полуночи. Как же так… Как же ты теперь поедешь? Что же будет, Тоша!

      Он почувствовал, как тонкие женские пальцы обхватили его ладонь в кожаной перчатке и крепко сжали. Он почувствовал её тепло и волнение, сбивчивый пульс и то, как она хотела скрыть свой страх.

      – Ты боишься, мам, – только и сказал парень, слегка приоткрыв глаза.

      – Не боюсь, – буркнула женщина, как ребёнок, которого заподозрили в отсутствии взрослой решительности.

      – Я же вижу. А боишься, потому что ничего не знаешь про космос.

      – Я всё знаю, всё! – Марина резко достала из кармана пальто блокнот и потрясла им в воздухе.

      Февральский ветер тут же забрался в широкий рукав и напомнил о себе. Женщина напряглась, постаралась прогнать мысли о холоде, чтобы продолжать думать только о самом главном, и ещё сильнее сжала ладонь сына.

      Антон открыл глаза и рассмеялся.

      – И что это?

      – Конспекты, – громко, как-то по-театральному, выкрикнула женщина и, смутившись, уточнила, – мои заметки про космос.

      Парень зубами стянул перчатку с широкой ладони и открыл блокнот где-то посередине. Страницы были изрисованы простым карандашом, и из мелких штрихов, подчёркивающих тени и полутени, складывалось точное изображение ракеты с космическим кораблём "Восток-1".

      Он не смог этого скрыть.

      Их отношения с матерью были непростыми, немногословными, но долгими: он не помнил себя без неё, а она – не знала о себе то, что узнала благодаря сыну. Это их связывало, и они оба об этом знали.

      Поэтому он не смог скрыть улыбку. То самое движение губ, которое появляется в ответ на самое честное проявление заботы и любви. В груди стало щекотно от нахлынувших чувств, и Антон постарался пошутить.

      – И это всё, что ты знаешь?

      – А я не космонавт, я художник.

      Марина сказала это с гордостью, как всегда говорила другим о себе, и потянула блокнот из рук сына.

      – Нет уж, – хрипло произнёс молодой мужчина и улыбнулся уже открыто, честно. Это происходит неизбежно вместе с любовью. – Дай посмотрю.

      На пожелтевших страницах было всё: от определения слова "космос" ("словарь Ожегова" гласила уточняющая подпись в углу страницы) до названий тестов и зачётов, которые проходил Антон за время подготовки.

      – Значит, всё это время ты просто меня обманывала?

      – Обманывала? – совершенно спокойно уточнила женщина, продолжая смотреть во двор.

      Её щёки были румяными, и это было заметно даже в темноте зимнего утра. Антон огляделся: ни в одном из окон ещё не горел свет, было очень рано, такси ехало очень долго, и он, на удивление, был этому рад.

      – Ты всегда говорила, что ничего не хочешь знать про космос, – бросил парень февральскому двору.

      – Так и есть, – ответила зима женским голосом. – Я до сих пор не хочу ничего про него знать.

      – А как же это?

      Антон разрезал холодный воздух блокнотом, крепко зажатым в руке.

      – Так надо. И, к тому же, это просто рисунки.

      Он знал и слышал, что она что-то не договаривает. Но их отношения были непростыми, и разговаривать друг с другом им ещё предстояло научиться. Долго учиться, но они оба были на это согласны. Сегодня – особенно.

      – Тебе холодно? – спросил Антон и пошире распахнул куртку. От волнения ему было жарко, но он старался не подавать виду.

      Марина знала и слышала, что он что-то не договаривает. Но спросить казалось странным, ведь она решила быть мамой, которая просто наблюдает со стороны, когда он впервые заявил, что хочет стать космонавтом. Тогда это показалось ей смешным, ведь кроме слова "космонавт" в его арсенале были только "нога", "пока" и "Тоша". Тогда она решила, что это просто забавное совпадение. Но смеяться не решилась, а лишь серьёзно кивнула и стала наблюдать.