– Ты должна приехать и научить меня семейной жизни,
– твердил он уже не в первый раз.
О, учить мы любим! – подумалось ей. Нас хлебом не корми, только дай возможность кого-то поучить. А тут ученик сам напрашивается на поучения.
– Я ведь был женат всего пару месяцев.
– И какая же стерва не оценила такого прекрасного человека!
– Мы потом решим, где будем жить: тут или там. Ну? Я высылаю билеты… на 3 недели.
И… она рискнула.
Пару недель усиленной диеты… Как энциклопедию по уходу за засидевшимся женихом, она брала с собой наставления подруги Наташки:
– Тебя губят твои сильно закрученные мозги и распирающее чувство юмора. Рот – закрой, уши – открой. Дай возможность мужику возле тебя развернуться: поумничать, почувствовать себя хозяином, – наставляла ее мудрая Наташка.
– Я воль, мэм! – отвечала наша героиня. Наташкиному опыту она доверяла.
Взлет-посадка. Раннее утро.
Его опоздание скрасил со вкусом подобранный букет роз. На новенькой Ауди они проехали по сказочному городку, утопающему в зелени. 5-тикомнатная квартира с двумя ванными и туалетами! Еще бы! 16 лет работы в мэрии Иерусалима! Все очень аккуратно типично по-израильски: мраморные полы, шикарная терраса, минимум мебели.
– Можно я не буду снимать пока туфли? – спросила она, поскольку обувь всегда подбирала, как важнейшую часть туалета и чувствовала себя без каблука, ну, просто ниже уровня моря (тем более, что в квартире не было ни одного ковра или паркета, которые можно бы было испортить каблуками).
– Нет, все же сними,– ответил ее жених и поставил перед ней тапочки 43 размера.
– Потом достанешь свои. Я надеюсь, ты их привезла? Удивившись столь «светскому» приему, нехотя,
она повиновалась, сразу же почувствовав, как ее наряд в этих тапочках тут же превратился в наряд Золушки ДО её встречи с Волшебницей.
Они стали накрывать стол к праздничному завтраку. Она взялась помогать ему. И вдруг услышала:
– А ты помидоры помыла мылом?
– Мылом?! – Пауза. – А что, у вас арабские террористы опрыскивают помидоры цианистым калием? (О, боже, закрой рот, вспомнила она наставления Наташки!)
-Так делала моя мама. Так она научила меня. Счастливая еврейская мама! – подумала она.
-Надо полагать, ты стол протерла с мылом? – прозвучал следующий вопрос.
Да что же тебя так на этом мыле зациклило! – подумала она. – Молчать! Без комментариев! – с трудом приказала она себе, но чувство юмора уже перло из нее бесконтрольно:
– А что, ты неделю не был дома? Или у тебя тут дизентерия?
– Не иронизируй. Моя мама была лучшей хозяйкой в округе.
Что-то ей эта утренняя прелюдия-разминка «на троих» переставала нравиться…
«Семья -это бесконечные жертвы» – вспомнила она наставления подруги и представила себе бедную маму, попавшую во время эвакуации в дикий узбекский кишлак, где кишели вши и тиф, и которая так и не смогла перестроить себя за столько послевоенных лет к условиям новой жизни. «Будь снисходительна к ее памяти», – приказала она себе, – а заодно и к его сыновним чувствам… «Молодец!» – похвалила она себя и села, наконец-то, к столу. Но неожиданно последовало новое указание:
– Придвинь стул ближе к столу, чтобы крошки не сыпались на пол.
И лично придвинул ее стул к столу. Ее чувство юмора еще не успело сработать, как раздалась целая серия следующих указаний:
– Придвинь к себе ближе тарелку, чтобы крошки не сыпались на стол! – Ага, то было на пол, а теперь уже на стол! Теперь в ребра упирался и стол, и тарелка, которую, вообще-то видно почти не было. Она находилась где-то вне зоны видимости под ее мощным бюстом, который просто возлегал на тарелке. Продезинфицированные помидоры имели шанс вообще в рот не попасть.
– Смотри, не залезь своей ложечкой в кофе. И уже через полминуты нужно было быть внимательной, чтобы не залезть этой чертовой ложечкой в сахар!
– Смотри, не облокотись на стену, а то сотрешь мне побелку! Смотри, не задень кабель.
И так далее и тому подобное…
Она досчитала до трех, набрала воздух и, стараясь быть очень спокойной, речитативом произнесла:
– Вообще-то, если тебе не изменяет память, я приехала не из Конго, а из европейской и оччччень цивилизованной страны – Германии, – осмелела она.
Закончив завтракать, он неожиданно согнулся в 3 погибели, наслюнявил указательный палец и стал налеплять на него, как на клей, с пола крошки, все-таки просочившиеся туда, но