Я снова видел его во сне. Нет, я чувствовал его, я жил в этом кошмаре. Все было безупречно в начале. Этой ночью, в жизни, которая казалась мне более настоящей, чем реальность, сбылась моя мечта. Мы с ним были вдвоем, только вдвоем. Лежали на россыпи летних цветов под ярким, палящим солнцем, крепко и нежно держась за руки. Всего один поворот головы, и я видел перед собой ясный, небесный свет лучистых глаз и ласковую улыбку, обрамленную такими милыми ямочками. Ветер трепал золотые кудри моего любимого человека, и, звонко смеясь, он поцеловал меня, поднялся, шепнул: «я скоро, милый», снова оставил на моих губах свой аромат и убежал к дому. Я откинулся обратно на траву. Никогда еще я не ощущал такого всепоглощающего счастья, как сейчас, зная, что больше никто у меня его не отнимет и прокручивая в голове его «люблю».
Прошло полчаса, затем час. Саша до сих пор не вернулся, а над головой все сильнее сгущались тучи. Я начал не на шутку волноваться, хотя знал, что ничего страшного произойти просто не могло – мы уехали в мою деревню, тихий, безопасный уголок, и дома нас ждала моя семья. Но от непонятного чувства страха, которое заполонило мою душу, я стал задыхаться. Не выдержав, я кинулся к дому.
Странная, неестественная тишина, которую я застал у крыльца, напрягла меня в разы сильнее. Еще никогда за всю мою жизнь здесь не было так тихо.
– Саш? – позвал я его, и, не дождавшись ответа, вошел в дом.
В воздухе висел какой-то тяжелый, едкий запах металла. Опустив взгляд, я замер.
Я едва не наступил на капли крови, беспорядочно упавшие у порога, по-видимому, совсем недавно. В висках бешено застучал пульс, и, несмотря на потемнение в глазах, я шагнул вперед, к двери, к которой вел длинный багровый след.
Чем дальше я шел, тем шире становился кровавый ручей и тем более едким казался витающий по комнатам запах.
А когда, наконец, я толкнул дверь в гостиную, и не сумел сдержать брызнувшие из глаз слезы и крик, полный ужаса и боли.
Прямо посередине комнаты в жуткую, безобразную, источающую страшный аромат смерти груду были свалены бездыханные тела моей семьи. Повсюду кровь. Багровые пятна усеяли пол, смешались с тканью одежд и остывающей плотью, стекали со стен дьявольским водопадом.
Я упал на колени, зажав рот руками и пытаясь не разрыдаться, но адская боль в груди, казалось, разрывала меня изнутри. Мне было невыносимо смотреть на мертвую мать, изрубленного отца, открытые, но пустые глаза десятилетнего братика, которые уже заливала родительская кровь, но отвести взгляд я не мог – меня словно парализовало.
Он стоял над телами спиной ко мне, вытирая салфеткой кухонный нож. Услышав мой крик, Саша обернулся, безумно улыбнувшись и выпустив изящно рассеивающееся вокруг никотиновое облако.
– О, ты уже здесь. Сигарету будешь? – спокойно спросил он, блеснув во тьме сумасшедшим огнем в глазах.
Да нет… Это все какой-то бред. И, черт возьми, я же дал себе слово больше не рыдать из-за ночных выходок моего больного мозга!
Пожалуй, мне просто пора отдохнуть. Я настолько не чувствую себя, что даже мой милый Саша ночами мне предстает убийцей-маньяком. Это все моя болезнь. Это все мое безумие. Я видел сны и страшнее. Куда более ужасные и кровавые кошмары терзали меня, и связанные с семьей, и связанные с ним. Конечно, может, мне приснилось, что он причинил мне такую боль из-за того, что он отдалился от меня в последние месяцы… Но это связано совсем с другим. Совсем…
Надо заварить себе чай. В этих мыслях я скоро сойду с ума. Вроде как, все чудесно. Исполнилась мечта стольких лет, проведенных в бесконечной душевной боли, в муках безответной любви. Саша снова со мной, пускай и не оставил свою чертову девушку, не стал ей ничего говорить… Но, как ни странно, после этого все стало еще хуже. Я все больше и больше ощущал лютый холод, с которым он обращался ко мне. Мы почти перестали говорить, реже получалось проводить время вместе. Он стал меня избегать…
А тем временем солнце только начинало вставать из-за горизонта. Ложиться обратно я не хотел, да и смысла в этом больше не было – через 4 часа мне уже идти в школу. Конечно, я бы предпочел сослаться на недомогание и остаться дома, чем снова видеть Сашу в ее компании, снова держать в себе бурю и пытаться не разрушить так долго строившиеся отношения с человеком, которого я люблю сильнее, чем кого-либо, сильнее, чем собственную жизнь, но сегодня после школы мы договорились провести пару часов у него дома.
Что же, к черту размышления. Чашка горячего чая с валерианой должна помочь мне успокоиться и прийти в себя, иначе я с великим удовольствием и редкой кровожадностью сверну шею первому встречному. Или повешусь сам.
За четыре часа, которые я провел, разбито смотря в одну точку, я более-менее сумел собрать себя по кусочкам. В школу я шел даже немного воодушевленным, в предвкушении того, что ждет меня после учебного дня. Даже не верится, что, будучи уже совершеннолетними, мы все