Эта книга не состоялась бы без помощи многих людей. Я благодарен: Эве Камминг, Нэнси Жиминг-Вильямс, Артуру Росс Эвансу, Питеру Стэмпфелу и Майклу Велану, которые прочитали чудовищно длинный манускрипт, затем поддержали меня и давали полезные советы, а также высказывали умные предложения; Эндрю Харрису, оказавшему мне помощь в вопросах логистики, далеко выходящую за рамки дружеской; и особенно моим редакторам Бетси Воллхейм и Шейле Гилберт, они долго и упорно трудились, чтобы помочь мне написать лучшую книгу, на какую я был способен. Они просто потрясающие.
Предупреждение автора
Странникам в стране Светлого Арда не стоит безоговорочно верить старым правилам и формам, им следует внимательно наблюдать за всеми ритуалами, ведь они часто скрывают истинное кажущимся.
У народа кануков, обитающего в снежных горах Тролльфелс, есть пословица: «Тот, кто уверен, что знает конец всех вещей, когда он их только начинает, либо невероятно мудр, либо невероятно глуп; и здесь не имеет значения, какова правда, – он, вне всякого сомнения, несчастный человек, ведь его рука вонзает клинок в сердце чуда».
Или проще: вновь прибывшим в эту страну следует избегать поспешных выводов.
У кануков есть еще одна пословица: «Добро пожаловать, чужестранец. Тропы сегодня ненадежны».
Вступление
«…Книга безумного жреца Ниссеса невероятных размеров, говорят те, кто держал ее в руках, тяжела, как маленький ребенок. Ее обнаружили рядом с телом Ниссеса, когда он лежал, мертвый и улыбающийся, рядом с окном башни, из которой его повелитель король Хьелдин выпрыгнул навстречу смерти всего за несколько мгновений до этого.
Рыжевато-коричневые чернила, сделанные из овечьих потрохов, чемерицы и руты – а также какой-то густой багряной жидкости, – высохли и сыпались хлопьями с тонких страниц. Ничем не украшенная кожа безволосого животного непонятного вида послужила материалом для переплета.
Те святые мужи Наббана, что прочитали книгу после смерти Ниссеса, объявили ее еретической и опасной, но по какой-то причине не уничтожили, как обычно поступали с подобными текстами, и она пролежала много лет в почти бесконечных архивах Матери Церкви, в самых глубоких и тайных хранилищах Санцеллан Эйдонитиса. А теперь, по всей видимости, исчезла из шкатулки из оникса, в которой ее хранили так долго; никогда не отличавшийся разговорчивостью Орден архивов не смог ничего сообщить о нынешнем местонахождении книги.
Некоторые из читавших еретические труды Ниссеса утверждали, будто в них содержатся все тайны Светлого Арда, начиная от темного прошлого этой земли до теней тех, кто еще не появился на свет. Дознаватели священники-эйдониты называли книгу „нечестивой“.
Возможно, труды Ниссеса предсказывали будущее так же ясно – и, по нашим предположениям, эксцентрично, – как сообщали о том, что уже произошло. Однако никому не известно, включены ли в откровения священника великие свершения нашего века – в особенности интересующее нас восхождение и триумф Престера Джона, хотя имеются некоторые основания считать, что они там есть. Большая часть сочинений Ниссеса окутана тайной, их смысл спрятан в странных рифмах и невразумительных намеках. Мне не доводилось читать его произведения полностью, а большинство из тех, кому это удалось, давно мертвы.
Название книги написано сухими строгими рунами, которыми пользовались на холодном севере, где родился Ниссес, – „Дю Сварденвирд“, что означает „Фатум мечей…“»
Часть первая
Саймон Олух
Глава 1
Кузнечик и король
Именно в этот день в спящем сердце Хейхолта, в лабиринте тихих переходов замка, в заросших плющом внутренних двориках, подвалах и сырых, прятавшихся в тенях покоях возникла незнакомая тревога. Придворные и слуги обменивались нервными взглядами и шептались. Поварята испуганно смотрели друг на друга через корыта в полной пара кухне. Тихие разговоры звучали в каждом коридоре и дворике огромной цитадели. Это мог быть первый день весны, если судить по нетерпеливому предвкушению, охватившему всех, но большой календарь в загроможденных покоях доктора Моргенеса показывал совсем другое: стоял новандер. Осень придержала дверь, и зима собиралась в нее войти.
То, что делало этот день особенным, не имело отношения к времени года, причина заключалась в тронном зале Хейхолта. В течение трех долгих лет его двери были заперты по приказу короля, и тяжелые портьеры скрывали разноцветные окна. Даже служанкам не разрешалось переступать порог зала, что вызывало постоянный гнев старшей горничной. Три лета и три зимы туда никто не входил. Но сегодня двери открылись, и замок гудел от слухов.
Если быть честным до конца, то во всем Хейхолте был всего один человек, которого не интересовал давно закрытый тронный зал, одна пчела в гудящем улье, чья одинокая песня имела собственный мотив,