Когда Тая впервые увидела Гронгола, он имел вполне нормальный почти человеческий облик. Да и потом для удобства общения почти всегда выглядел как гуманоид. Только вначале он вел себя с волшебницей как обыкновенный рептилоид, привыкший пользоваться всем, что попадалось на его пути.
Но дальше что-то изменилось в его отношении к дельгийской чародейке. И неожиданные до этого чувства захлестнули ящера.
Все оказалось настолько серьезным, что в поединке Таи и старой ведьмы Мардраны, Гронгол защитил волшебницу и велел злой ведьме убираться к себе домой. А ведь всем известно, что древние злые силы, к которым он принадлежал от рождения, всегда были заодно с черной магией владеющей Мардраной.
За парой незримо внимательно наблюдали и злобные никого не щадящие рептилоиды с родной для Гронгола Темной планеты, и делающие всех счастливыми на свой манер, используя при этом любые методы вплоть до коррекции мозга, лишенные почти всяческих эмоций правители Лавении, на которой за несколько лет до решающей встречи с рептилоидом Тая нашла себе пристанище. Но в их почти идеальные отношения никто не вмешивался. Возможно до поры…
А корабль Гронгола летел все дальше и дальше в глубокий космос, почти никем не изведанный ранее. Несколько раз на планетах, где они пытались высадиться, их встречали крайне недружелюбно. По кораблю даже палили сверхновым оружием, только появившимся в тех мирах. Но сбить легко перемещавшийся между Вселенными межпланетный огромный и в то же время невероятно быстрый и легкий звездолет рептилоида было невозможно. Слишком сильная древняя магия, сейчас уже неизвестная никому, защищала этот корабль.
Один раз они попали на планету, где был постоянный праздник. И Гронгол еле унес на своих крепких плечах развеселившуюся Таю.
Потом был странный мир, жители которого решали сложные геометрические теоремы. И от правильности решения зависела их жизнь.
Теперь уже Тая с трудом вернула на корабль Гронгола вдруг увлекшегося этой игрой.
Потом было еще много разных планет. Но не встречалось ни одной, которая подходила бы им обоим. Ни та где была вечная зима, ни та где обитали сверхразумные летучие мыши и даже ни та где странные создания, похожие на русалок плавали в каналах и не подозревали о том, что есть берега и суша.
То, что нравилось Гронголу, не подходило для Таи. А там, где готова была остаться она, рептилоид фыркнув разворачивался и шел к своему кораблю.
И они летели и летели дальше. И не было им не места ни пристанища.
Пока не встретилась эта планета…
Но у Таи как она вдруг поняла, кончилось терпение.
В прошлый раз он не захотел остаться на Мертенуне, у обитателей которого было абсолютное чувство прекрасного и они проводили время, посещая бесконечные театральные представления, устраивая дискуссии о чудесных живописных полотнах и наслаждаясь волшебной все время меняющейся музыкой.
Особенно чародейке понравилось, что всеми бытовыми проблемами на этой планете занимались роботы.
Тая уже почти согласилась остаться в том чудесном мире.
Но Гронгол неожиданно сказал, что вся эта планета сплошной мираж, а еще что они там умрут от скуки. И загадочно хмыкнув, добавил, что им еще как-то и рановато здесь оставаться…
И они опять полетели дальше.
А теперь вот этот странный мир, где большую часть занимало темно-зеленое мутное болото, которое рептилоид почему-то называл океаном. И где на небольшом кусочке суши росли светло-серые неприглядные колючки. Тае чуть не стало плохо, когда Гронгол закончив радостно погружаться в это болото, выскочил на берег и со счастливым лицом начал поглощать непонятные странные колючие растения. А потом протянул одно из них Тае:
– Попробуй, это так вкусно!
Она вырвала у него из рук мерзкое светло-серое и вдруг показавшееся ей живым странно извивавшееся колючее то ли животное то ли растение, с негодование бросила его на землю и решительно зашагала к кораблю.
– Я хочу домой на Дельгику! – бросила она застывшему в изумлении рептилоиду, который явно не ожидал такой реакции.
В два легких прыжка он обогнал Таю и схватил за руку, глядя в упор своими узкими пронизывающими глазами.
– От тебя пахнет болотом,– отдернула руку волшебница.
– А еще этими мерзкими растениями. И на губах кусочек остался… Как ты можешь… – ее оранжевые глаза полыхнули негодованием со смесью легкого отвращения.
–Я стал тебе противен,– узкий рот Гронгола изменился в мучительной гримасе.
– Нет, ну что ты, – застыдилась Тая. – Мне просто здесь не нравится… Пахнет так ужасно…
– Я понял, – как-то устало сказал Гронгол.– Ничего нельзя изменить… Хорошо, пойдем на корабль, поговорим…
Посмотрев на виновато понурившуюся Таю спокойно добавил:
– Не бойся, мы улетаем отсюда.