Но это не так! Я не знаю, куда и зачем мы движемся. Да только мне кажется, что это и не поезд вовсе, а бесконечно длинный металлический змей, который сожрал нас живьём…
– Ян!
С нижней полки на меня смотрит Лена. Один её глаз обведен ярко-голубым карандашом. Косметика нынче в дефиците, так что даже аляповатая подводка на вес золота!
– Будешь? – она протягивает мне свою «драгоценность».
– Мне не пойдёт, – вздыхаю я.
– Да, – соглашается она и быстро одергивает руку, – с твоей внешностью можно вообще не краситься!
Я пропускаю мимо ушей её комплимент.
– А ты куда наряжаешься? Думаешь, там конкурс красоты? – хмыкает Ритка. Усевшись по-пацански, она лузгает семечки. Кажется, у неё их целый чемодан.
– Ну, мало ли! – пожимает плечами Ленка и машет в мою сторону, – Конкуренция!
Рита улыбается, демонстрируя щербинку между зубами:
– А ты бы не торопилась с выводами! Еще неизвестно, кому из нас повезло больше!
– В каком смысле? – уточняет Лена.
– В прямом! Слыхали про чёрный рынок?
Лена замирает с карандашом в руке. Девчонки в соседнем купе замолкают. И даже Лиля на секунду выныривает из своей депрессии.
– Да слухи это всё! – бросает Ленка.
– Ни фига! – вполголоса произносит Рита. – Там такие, как Янка, на вес золота!
Я свешиваю голову, и волосы, скользнув по плечам, спадают вниз каштановым шатром.
– А вот это, – она сжимает в кулак прядь моих волос, – вообще тянет на Красную Книгу.
– Вымирающий вид! – соглашается Анька. Её длинный нос, опережая хозяйку, выглядывает из-за перегородки. – Думаю, женщина уже пополнила краснокнижные ряды.
– Ага, вместе с амурским тигром, – восклицает Лена.
Девчонки смеются. Улыбается даже Лилька. И это лучше, чем наблюдать её бесконечные слёзы. Мои собственные уже давным-давно пересохли! Кажется, я разучилась плакать. Я оставила эту привычку в прошлом. Плачут те, кому есть, что терять. Это, увы, не про меня! Хотя, в данной ситуации, оно и к лучшему…
– Остановка! Десять минут! – разносится клич проводника. Длинный и худой, как спичка, парень, шатаясь, бредет по проходу.
– Что за станция такая? – Рита с интересом припадает к окну.
– Да какие станции! Опять в чистом поле! – равнодушно бросает Лена, натягивая свою обувку.
Девчонки толпятся у входа. А я, желая избежать давки, не спешу покидать свое лежбище, и смотрю сверху вниз на разноцветные макушки. Теперь не важно, какого ты роста. И даже твой вес уже никого не волнует. Лишь только пол! Ну, и возраст. Преимущественно, детородный.
Я замираю на ступенях, отыскиваю «своих» и обвожу взглядом окрестности. И в самом деле, чистое поле! Но даже здесь, на открытой местности, железнодорожный состав оцепляют военные. Все, как один в униформе, с автоматами наперевес.
Я делаю шаг и ощущаю твердую почву под ногами. Кажется, природе безразличны наши проблемы. За последнее время всё так изменилось! Но трава, как и прежде, зеленая.
– Женя сказал, должны приехать засветло, – говорит Лена.
Так зовут молчаливого проводника.
– А не сказал куда именно? – ухмыляется Ритка. Закусив сигарету, она дымит, как печная труба.
– Ясно куда! В ЦУСЖН, – с трудом выговаривает подруга.
– Ну, ну, – насмешливо кивает Рита.
Центр учета и сохранения женского народонаселения – место легендарное. Во многом потому, что никто из нас его не видел. Вроде, секретное! Однако, думаю, что в нынешних реалиях оно, как прежде для мужчины армия, ждёт каждую из нас.
Я сладко тянусь, разминая затекшие суставы. Забираю волосы наверх и подставляю лицо рассветному солнцу. Боковым зрением замечаю, как один из военных, что выстроили стену вокруг нашей стихийной «песочницы» смотрит в мою сторону. Он что-то говорит другому, и мужчины ухмыляются.
– Эй, Рапунцель! – кричит он мне. На фоне женской трескотни, его раскатистый бас звучит отчетливо.
Я продолжаю лениво созерцать небосвод.
– Не отвечай ему, – шепчет Лилька.
Да я и сама знаю, что лучше промолчать. Им нельзя покидать пост, а значит, все его любопытство ограничится подобными выкриками. Однако боец не намерен сдаваться!
– Дай потрогать твою косичку! – кричит он.
– А я тебе дам свой ствол полизать! – подначивает второй.
Они друг другу под стать. Два «шкафа»! Один серый, другой белый.
«Им нельзя», – рассеянно думаю я, продолжая игнорировать эти нападки. Подобные «знаки внимания» давно стали нормой. И то, что я слышу сейчас, вполне сойдёт за комплимент.
– Вот сука, – плечистый брюнет сплевывает на землю.
Он кидает взгляд вправо-влево, точно собираясь перейти дорогу. И… покидает шеренгу!
Солдат стремительно