Из кержацких таёжных заимок – степенные сибиряки. Эти любили петь, сидя в курилке: «Славное море – Священный Байкал…»
Из каракумских песков – статные красавцы-туркмены. У этих своя мелодия: «Там где пески да бархан, где дикий бродит джейран, через границу идёт кантрабанды караван…».
На лицах узкоглазых узбеков, ногайских и крымских широкоскулых татар, на лицах написано: «РезИть будем!»
Могли мы здесь любоваться парнями из солнечной Молдавии с их песнями, как вихрь. Пели они классно: «Пеште дрюм а три ля касте амлуат я у нявясты тенерелла мамсурат мый!…» ( за грамматику слов не ручаюсь, а мелодия до сих пор звучит в душе моей).
А гуцулы с полонии, поражавшие своей любовью! Стоя на наргинских валунах, как в Карпатах, клялись: «Гуцулка Ксеня, я тебе на трембите лишь одной в белом свете расскажу про любовь…» и утирали слезу, глядя в сторону своей «малой Родины».
Русичи: «гакающие» с Дона, Кубани, Ставрополья, и всей Малороссии. Эти во всю горланили: «Распрягагайтэ, хлопци, конэй, тай лягайтэ спочувать,…»
Рязанские, смоленские, и конечно же, курские «соловьи», которые пели соответственно: «Соловьи-и-и, соловь-и-и, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят…».
Парни, у которых «бела крив», из Белоруссии, которые и во сне поют: «Белый аист летит над Полесьем…», отчего иногда «лунатят» и забредают в волны Каспия. Оно и понятно – они из колдовской Пущи!..
Кавказских ребят – всех не перечесть, с их гортанными песнями и исполняющих «Танец с саблями» с такой лихостью, что невольно втягиваешь голову в плечи. И не по себе от их темперамента!
Но! Когда Колька Кондраков, шахтёр с Донбасса, запевал:
«Я люблю тебя, Россия, дорогая моя Русь! Нерастраченная сила, неразгаданная грусть. Я в берёзовые ситцы нарядил бы белый свет, ты мне Р-О-Д-ИНА родная, без тебя мне жизни нет…», все наргинцы вставали, и в небеса подымалась их единая песнь Любви и Признания.
Я перелистываю дорогой мне альбом, и в голове один лишь вопрос: «Где же вы теперь, друзья-однополчане, боевые спутники мои?»
Наргинцы! А помните Гришку Бурыку?! Помните, какую хохму он отмочил на Инспекторской проверке?!
Я её, ту хохму помню так:..
…– Жалобы есть? – спрашивает подполковник, один из поверяющих.
– Еэ, товарыш подполовнык, – раздался голос рядового Бурыки.
Никто не ожидал, что на батарее управления полка у кого-либо могут быть жалобы.
Разве то возможно, если там старшина Закопайло, который кого хочешь «закопаю в каменюку Наргина», как он говорил, грозя подчинённому за какие-то провинности?! А тут какой-то Бурыка, салага, с жалобой!
Комбат, командиры двух взводов (бывшие фронтовики), старшина и даже сержанты напряглись в ожидании «большого шухера».
Поверяющий:
– Подойдите ко мне, рядовой, …как Вас?..
– Рядовой Бурыка, – несуразно шлёпая и размахивая руками – левую ногу и левую руку одновременно, а потом так же правой рукой и ногой, отрапортовал на ходу солдат.
– Куда там Швейку до Бурыки! – промурчал Колька Кондраков по прозвищу «ФилоС».
– На что жалуетесь, рядовой Дурыкин?
И Бурыку понесло:
– Товарышу подполовнык, сжальтэсь надо мною убогим, нэбо нэма мини, сыроти Казанской, ныякого уваженьня со стороны страшины Закопайло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.