– Секрет? – вежливо поинтересовался я для поддержания разговора.
– Уже нет… Все равно сегодня на классном часе будем обсуждать. Сокращают один девятый класс. – Она виновато посмотрела на меня, словно это было ее решение. – Будем сливать «А» и «Б»… А кто послабее – в обычные школы пойдут и ПТУ.
– Ого! Вот это новость! – изобразил я, как мог, изумление. – Неожиданно. Восемь лет углубленно изучать английский язык, чтоб потом пойти в ПТУ. Это ж сколько на нас уже потрачено средств.
– А я о чем! Я в райкоме то же самое говорила, все без толку… Мол, не хватает людей рабочих профессий, нечего заповедники элитные устраивать – все равны, – Тыблоко злобно пыхтела, постепенно повышая голос, – решение принято, извольте выполнять.
Я задумчиво дегустировал суп – вкусно, однако, хоть добавку бери.
– Сейчас начнется, – задумчиво протянул я. – Дикая природа, борьба за жизнь…
– Ну тебе-то особо беспокоиться нечего, если в последней четверти не съедешь по успеваемости… А так – да, начнется, родители побегут… – Она раздраженно бросила ложку на стол и, помолчав, добавила с тоской: – Еще этот вопрос национальный, проклятущий…
Я поднял бровь, прося разъяснений.
– Ну что ты не понимаешь? – с полтычка завелась она. – Сколько у вас евреев на потоке? И слабых детей среди них нет. У меня запросили средний балл по ученикам восьмых классов – они все по оценкам проходят. Восемь человек на тридцать два места! Двадцать пять процентов… – Она с досадой махнула рукой. – И что мне теперь делать? Кого не брать из твоего класса? Левицкую? Сам знаешь, лучшая ученица, первое место в городе по русскому языку. Резника? Дыскина? Они не сильно отстают от Левицкой. Симцевич? Так в объединенный класс проходят с десяток хуже нее по среднему балу. Оценки им за национальность я срезать не буду. Я так в райкоме и сказала.
Я с уважением посмотрел на директрису. Во тетка дает, ей же до пенсии еще лет десять пахать.
– Хм… – Я задумчиво подергал себя за нос, припоминая историю класса. – У меня для вас есть радостные новости. По слухам, – я акцентировал последнее слово, пристально взглянув в глаза собеседнице, – Симцевич собирается уходить в музучилище. Хочет заниматься музыкой, а талантища, чтобы с такой фамилией без вопросов поступить в консерваторию, нет. Какой смысл ей сидеть здесь еще два класса?
– Это точно? – впилась в меня директриса.
– По слухам, – повторил я. – Но похоже на правду. Это раз.
Я сделал паузу и отправил в рот пюре с подливкой.
– Что, есть и два? – не поверила своему счастью Тыблоко.
– Угу, – промычал я, наслаждаясь ситуацией. Хорошо быть благим вестником – директриса смотрит влюбленным взглядом… Главное, паузу не затянуть, а то у нее на дне глаз белым ключом начинает закипать раздражение. –