Взгляд не туда. Пачка Сигарет

ра, ливней и снега. Падшие люди. Закрытые на все замки входные двери как бы говорят: "Уходи, я не желаю тебя видеть".

      Водка и наркотики давно перестали вызывать в них боль, позволяющую скрыть безумие и притворяться, что им не всё равно на рухнувшие постулаты давно ушедшего общества. Капюшоны, поношенные ботинки, истертые куртки, ножи и обрезы, безумные зрачки и ухмылки, мрачные глаза с чёрными тенями и вечно хмурые лбы.

      Правительство расформировано, закон пал, экономики больше нет, как и блестящих улыбок политиков, сияющих с экранов. Перестали звучать успокаивающие голоса из громкоговорителей: "Граждане, всё под контролем…". Всё это произошло не так, как все ждали, нет, не ядерная война, нет не новый строй общества и экономических отношений, нет, не экстремисты с радикалами захватили весь мир и не страшный вирус поразил большинство населения. Просто всё закончилось, потому что люди, слишком многие, начали задавать вопросы:

      – А почему я должен это делать, если это не имеет смысла?

      – Ради чего я так много работаю?

      – Зачем мне это всё?

      И ответы были просты – не почему; не для чего; незачем.

      Это случилось слишком быстро: горы трупов на улице, грабежи, стрельба, поножовщина, крики, кровь. Везде: в городах, деревнях, военных частях; в полицейских управлениях, государственных думах, театрах, кинотеатрах, ресторанах, картинных галереях, пивных. А потом всё стихло и остались выжившие "счастливчики", у которых весь мир различных ресурсов и припасов. Но все они сошли с ума и потеряли остатки веры, надежды и любви к чему-либо. Можно сказать, что это распространялось, как эпидемия, вирус, который всегда сидел в нас; и однажды, у одного за другим начали исчезать антитела к нему.

          Ранним утром прошла новость о том, что Губернатор на публичной встрече зарезал ветерана труда во время акции так называемой поддержки пенсионеров и мнимой памяти их былых заслуг. Когда его спросили, почему он так поступил, он ответил лишь, что ему надоело следовать правилам. Тут не обида, отвращение или злость на лицемерные гнусности, впитавшиеся в ежедневник с задачами всех политиков. Нет, он просто не мог больше следовать правилам. Он захотел – он убил.

      Юноша, избиваемый и изводимый одноклассниками, учащийся в физико-математической школе отравил уборщика, который всегда его защищал и помогал в трудные минуты советом. Мальчик объяснил это тем, что хотел познать необузданное сильное чувство от смерти самого дорогого человека.

      Продавец книжного магазина после рабочего дня поместил свою дочь на тот самый рельс в метро. Он просто хотел посмотреть, будут ли от неё исходить искры, как от маленькой звёздочки.

      Нет, никто из них никогда не наблюдался в психиатрической клинике, они все были обычными членами общества.

      ГЛАВА I. ЗНАКОМСТВО.

         Игорь проснулся, как всегда, от пения женщины, которую он про себя называл "лицо". Правда это сильно сказано – пение. Она издавала множество отрывков, то из оперы, то из блатных песен, то из рока, то из попсы и так до бесконечности, при этом её лицо беспрерывно двигалось, показывая все эмоции, которые испытывает человек. Она извивалась, то резко останавливаясь, то передёргивая телом, так что можно было подумать, что её хребет и шея сломались пополам. Это был красивый и страшный танец, приковывающий к себе внимание и завораживающий. Многие пытались её убить, в основном с помощью холодного оружия, но она всегда уворачивалась от ударов, при этом не прекращая своё "пение" и "смены лиц". А потом ловила один из ударов, когда противник уставал, и втыкала лезвие его ножа ему же в глотку.

          Игорь был, как бы это сказать, не совсем безумен, он убивал только высоких худых брюнетов. Нет, его не изнасиловал дядя с черными волосами в детстве, просто так было интереснее. А ещё он втыкал себе иголки в щеку. Но по сравнению с большинством, он был, может, один из самых нормальных в мире (имеется ввиду норма, которая была до такого мира), где все, не сговариваясь, начали действовать на поводу у своих самых потаенных желаний, которые они раньше задавливали или вообще их не возникало в сознании, потому что не было свободы действия.

          У любителя боли в щеке на сегодня был план. Он знал, что ему надо зайти в два места: больницу, где надо взломать кладовку (тут ничего сложного, проблема с замком во входную дверь, если он вообще был заперт, решалась ударом ноги в дверь), и оптовый склад с сухими пайками, который был огорожен высоким забором с колючей проволокой, так как раньше был военным объектом. И, что самое смешное, забор не был обесточен, так как после отключения от городских сетей, включился резервный генератор, который зачем-то мог подавать ток на ограду в течение года самостоятельно.