Я стою рядом со своей подругой Людмилой Власовой и слушаю ее рассказ о поездке в Турцию, из которой они с семьей вернулись два дня назад. Мне-то с отдыхом в этом году не повезло. Маме с папой стрельнуло обзавестись вторым ребенком. Мой братишка, Миша, родился в самом начале лета. Так что мы никуда не поехали, а все лето нянчились. Мишка мне, конечно, нравится. Он забавный. Но хлопот с ним по горло. А меня подключили к уходу за ним по полной программе. И не могу сказать, что я не устала.
– Рита, смотри, кто это? – толкает меня в плечо Люда.
– Где? – я верчу головой, пытаясь понять, про кого она говорит.
– Да вон, высокий такой, темненький! – указывает она на подошедшего к нашему классу парня. – Новенького, что ли, добавили?
Я вглядываюсь в ставшего недалеко от учителя парнишку. Бледное лицо, большие с длинными черными ресницами карие глаза, выразительность которых еще сильнее подчеркивается легкими темноватыми кругами под ними, словно он долго не спал, неяркие напряженно поджатые губы. Мне его черты кажутся знакомыми.
– Это же Кирсанов, Олег Кирсанов, – удивленно восклицаю я.
– Кто? – недоумевает моя подруга.
И до меня доходит, что она его знать не может. Людмила в наш класс пришла в прошлом году. А Кирсанов у нас уже три года, как не учился. Говорили, что он перешел на домашнее обучение после седьмого класса. И вот вдруг опять вернулся…
…Все рассаживаются за парты. Начинается классный час. Первый в этом учебном году.
– Олег Кирсанов снова будет учиться у нас! – с улыбкой сообщает учительница.
Парень, стоящий возле нее, молча смотрит куда-то в пол и даже не делает попытки поприветствовать одноклассников.
– Садись, Олег, – Анастасия Федоровна указывает парню на свободнее место возле своего стола. Он послушно садится, аккуратно поставив рюкзак на соседний пустой стул. Мы с Людой сидим как раз через ряд, тоже за первой партой. И с нашего места очень хорошо видно Олега. Замечаю, что Люда глядит на него, не сводя глаз. Анастасия Федоровна начинает диктовать расписание уроков на завтра. Мы записываем.
– Слушай, – обращается ко мне моя наблюдательная соседка, – а чего он не пишет?
Я отрываюсь от дневника и смотрю в сторону Олега. Он не достал ни ручки, ни дневника. Сидит, уткнувшись взглядом в свои сложенные на парте и сжатые в кулаки кисти рук. Поза напряженная, словно боится, что кто-нибудь подойдет и ударит его. И при этом слегка раскачивается вперед-назад.
– Олег, нужно записать расписание, – склонившись к нему, повторяет учительница.
Олег вздрагивает и медленно вытаскивает из рюкзака дневник и пенал. А Людмила поворачивает ко мне свое изумленное лицо.
– Он что – того?
– Да нет, – отвечаю я, вполне понимая ее недоумение, – просто странный немного.
– Немного?! – выдыхает Людмила и снова обращает все свое внимание на парня.
А когда мы не спеша возвращаемся после классного часа домой (благо, больше никаких уроков в этот день не поставили), она начинает расспрашивать меня об Олеге.
– Он с первого класса с нами учился. А после седьмого его перевели зачем-то на домашнее, – рассказываю я, пытаясь удовлетворить ее любопытство. – Как учился? Да не знаю… Так… средне… у него с общением проблемы были. Никогда не дружил ни с кем и, вообще, разговаривал мало…
– Его, наверное, обижали часто? – вопрос Люды заставляет меня задуматься.
– Да я не помню, чтобы его особо обижали. Ну, во всяком случае, никто не бил. Сказать могли что-нибудь, но он обычно не реагировал никак. Такого задирать скучно. Да и учителя следили, чтоб к нему хорошо относились. Хотя… – я ненадолго погружаюсь во вдруг нахлынувшие воспоминания, – помню, он несколько раз истерики закатывал. Это где-то в младших классах было. Один раз на уроке английского во втором классе, когда учительница попросила его привычное место поменять н другое. А еще пару раз уже забыла почему. А чего ты вдруг им заинтересовалась?
– Да так… – вздыхает Люда. – В кой-то веки симпатичный парень. Был бы нормальный, можно было бы поближе пообщаться… Обидно!
– Ну да… наверное… – пожимаю плечами я. В плане Олега подобные мысли мне в голову никогда не приходили.
Я вспоминаю, что почти весь третий класс мы с ним сидели за одной партой. Он всегда был тихий,