А в это время… где-то там, где я еще не придумала, происходило что-то такое, что мне не ведомо. На этом месте я обычно откладывала блокнот и плелась на кухню заваривать себе крепчайший кофе, как делают все настоящие писатели. Пару раз, для пущей убедительности и более детального вхождения в образ, я даже пробовала наряжаться в папин махровый халат поверх одежды и расхаживала в нем взад-вперед по своей маленькой комнатушке, собирая вековую пыль волочащимся по полу кушаком, нервно накручивая на указательный палец податливые ворсинки его материи. Почему-то в моем детском воображении все истинные сочинители должны были выглядеть именно так.
Вот уже полгода, как я открыла в себе писательский талант, и с той поры потеряла покой и сон. Талант присутствовал, и я его чувствовала. Нужно было только научиться им пользоваться. А так как инструкции к нему не прилагалось, то как только я брала в руки перо, мысли словно застревали в моей голове или, наоборот, разбегались по листу в разные стороны и собрать их в одно целое не представлялось возможным.
Вот и сегодня фантастический мой роман явно буксовал на первых строчках. Я с тоской поглядела на часы. Ночь перевалила за половину второго, но спать не хотелось.
Интересно, сколько бы таких бессонных ночей я провела, не случись со мной та история, которая в один миг сделала меня знаменитой, перевернув всю мою жизнь с ног на голову?
Как там у классика: «За мной, мой читатель!» Впрочем, у него там про любовь, кажется, было, но до того ли девочке-подростку в 15 лет с фамилией Логопетова, пусть и через «Т», но кому от этого легче? Хорошо, хоть с именем не напутали предки и Таисией назвали. Вполне себе в духе времени. Как меня только не дразнили в школе: и Логопедова, и Короедова, и Людоедова, и Тася Картавина, и даже Тазик.
И чего это я прибедняюсь? Любовь то у меня тоже была, просто я об этом узнала не сразу, а только после того, как произошли все эти странные события. Так что у нас с Зябликом, самые что ни на есть настоящие отношения, проверенные в условиях, приближенных к экстремальным. Кстати, у Зяблика существуют вполне человеческие имя и фамилия – Пашка Зябликов, мой верный оруженосец.
Ах да, чуть не забыла свою лучшую подругу. Вот бы она закатила скандал, не найдя своей персоны в моем рассказе. Обычно это звучит так: «Никогда! Слышишь, никогда больше мне не звони и имя мое забудь!» И сама же перезванивает уже через пару часов, как будто никакая кошка между нами не пробегала. Симона! Она же Верка Симонова. Кто бы знал, скольких трудов нам с Веркой стоило понять, что мы созданы друг для друга! Взаимное чувство обожания пришло к нам далеко не с первого и даже не со второго взгляда. Обожаю это чучело! Видели бы вы, что она вытворяет со своими рыжими от природы красивыми волосами, вы бы поняли, почему «чучело» – это не так уж и обидно.
Если бы моя безумная подруга не позвонила мне в то самое воскресенье и не разбудила бы меня «ни свет, ни заря» диким воплем: «Вставай, человеческий детеныш! Джунгли зовут!», может быть, ничего этого и не произошло бы. Но то утро началось именно так и не сулило ничего хорошего.
– Что тебе нужно, добрая фея? Дай поспать!
– Ага! Я так и думала. Адски-дурацки! Ты ничего не знаешь и телевизор не смотришь.
– И чо?
– К нам едет ревизор! Тьфу ты. Зарапортовалась я с тобой. К нам едет Крюгер Морс!
– Да хоть компот! Мне то что с того?
– Дурында! Морс его имя, а фамилия Крюгер. Или наоборот. Да какая разница! Важно, что этот кисель, самый известный иллюзионист и при этом красавчик, каких свет не видел. Я уже выклянчила три билетика у братца: для меня, тебя и Зяблика.
– Так это дружок твоего безумного брата, с которым они позорят на пару гордое имя рока в нашем городе, мучая гитары в гараже? Так бы и сказала. Отстань. Я отключаюсь.
– Да при чем тут мой брат?! Адски-дурацки! То есть он при чем конечно, но совсем не при том, о чем ты подумала. Мой брат со своей группой играет на разогреве у Крюгера. Поняла, тетеха? Короче, мне некогда! Врубайся быстрее. Мне еще нужно у Жанки до вечера выпросить серьги-кресты и красную блузку. Встречаемся в шесть на остановке.
– А пошли не пойдем!
– Поздно!
И что мне оставалось делать после такой мощной дозы позитива от своей лучшей подруги? Пришлось собрать в кулак свой тощий скелет и тащить его в душ. А дальше все по плану.
Ну конечно, я знала, кто такой Морс Крюгер и даже читала его биографию в каком-то модном журнале: 25-летний трюкач и маг в 7-м поколении, сумевший объединить в своем творчестве волшебную силу магии и сложнейшие трюки. А еще он настолько же симпатичный, насколько неприлично богат и избалован. Однозначно не мой вариант. Зато Симона от таких перцев как раз без ума, поэтому, наверное, и не может остановиться ни на одном из своих сверстников. Иногда мне кажется, что чем больше постер, тем крепче ее чувства к объекту обожания. Вся ее маленькая девичья спаленка завешана плакатами таких вот призрачных принцев из рок и поп тусовки.