Приземлился – помню точно,
Не в раю, а на земле,
Криком громким лес наполнил,
Промелькнул, исчез во мгле.
Подобрел я в этот вечер —
Округлился, глаз опух.
Все знакомые при встрече
Улыболись: – Винни Пух!
Как потом вещьдок достали —
Дятел был всему виной —
Дырку сделал – мы не знали —
Вот и высыпался рой.
1997
Вернемся к образованию, я получил прекраснейшее образование, о котором можно только мечтать, я закончил механический факультет Ленинградского Технологического института им Ленсовета. Главное, мне дали солидную базу и научили работать с литературой.
Дальше была служба в армии, а затем жизнь и работа в городе Кингисепп Ленинградской области. Большую часть своей производственной деятельности я отдал химическому предприятию «Фосфорит», остальное не заслуживает внимания. По карьерной лестнице поднялся до зам. начальника крупного цеха, до этого долго работал механиком этого цеха. Богатый производственный опыт механика помог досконально теоретически и практически изучить в том числе и явление резонанса, да и многое другое. Все это найдет отражение в моей книге.
Мой механический уклон не помешал смотреть на жизнь через призму лирической души.
Механик – я! Вы слышите, механик!
Но слову тонкому я твердый друг.
Мне критик перезревший не начальник,
Свободы мысли выше ставлю дух.
Как жизнь люблю я матушку природу,
Мой край люблю, как старого отца
Но привередливую кралю-моду
Готов отправить к бабушке с крыльца.
Мне нет нужды ухаживать за музой,
Хотя люблю хореем жить в тиши.
И крепкий стих мне вылить не обуза,
Кому-то там за шиворот души.
Механик – я! Вы слышите, механик!
Быть может это все наплел со зла,
Но как сказал один большой начальник:
– Бывают, как же, оные дела!
1988
вспоминания о молодости (рассказы)
Глупый студент
На втором курсе института мы проходили по физике теорию относительности. Прослушав курс лекций, я заинтересовался, что ж это за хитрая теория такая и попытался ее понять. Но сколько ни мучился, с какого конца только ни подступался, дело не двигалось. И чего только меня таким упертым жизнь родила?! Я потерял аппетит, сон и все остальное меня перестало интересовать, хоть умри, но надо разобраться. И когда уже никаких хоть не осталось, а осталось только или умри или отступись, вдруг мелькнула мысль:
– Может эти несчастные эксперименты можно объяснить с других позиций?! До этого я никакой наукой никогда не занимался, и не помышлял ей заниматься. Но тут заело.
Кончилось тем, что сам себе я объяснил. Дальше первым на очереди оказался лучший друг, так я решил. И когда я к нему подступился со своими домыслами, а парень он был горячий, он как взвился:
– Да ты знаешь, кто такой Эйнштейн?!
А друг был старше меня, и во всех отношения для меня являлся непререкаемым авторитетом. Но здесь как бес под ребро мне чего-то