Художник Николай Н. Звягинцев
Предисловие
Лирико-эпическая книга стихотворений. В книгу вошли стихи 1986—2001 годов. Книга-символ, которая отразила изменения сознания человека через видение событий внутренней и внешней жизни с последних лет советского времени, советского государства до начала какого-то нового времени, до начала какого-то нового государства. От советского сознания – к распаду личности до умопомешательства и сумасшествия в эпоху сумрака. И до начала формирования нового сознания человека в новом обществе, в новом государстве. Это книга эпохи сумрака.
1. Время дыма
Время дыма
Плотная чёрная, сизая масса растекалась;
ложилась на землю, впивалась в пространство;
облекала предметы, входила в дома.
Но это было вчера.
А сегодня повсюду и сумрак, и холод, и тьма.
Дым пропитал города и пространство деревни;
он ползёт, извивается, рушит и саднит,
он, древний, не дремлет.
Где что есть, им пропитано до мелочей:
погремушки и куклы, как для больших,
так и малых детей;
инструмент и посуда лоснятся от сажи;
судьи судей не оставлены им без поклажи.
Люди в удушье становятся грубы и скудны
и сходят с ума;
одичавшие твари, то ли собаки, то ли
кто-то ещё бродят повсюду, превращаясь
в торговое мясо; превращаясь —
в кучу дерьма.
Пропитаны кости и души; машины, дома;
реки, паромы: везде один только дым. Он
душит людей, превращая их в комья земли
на разросшемся теле кладбища, незабудки оград
по земле-пепелищу.
Всё могильщикам: плата, работа, еда.
Дым везде. В нем душа заплутала.
Дома нет. Есть дорога одна
от вокзала к вокзалу.
Синий, чёрный, прозрачный… Войны,
пламя пожаров, разбой и разврат.
Всё в дыму. Всё укрыто. Вся жизнь
невпопад или сбой.
Искаженные души. Лица – оскал. Руки
тянут песню войны. Народы секутся,
как волос. Плохо слышен
Господний голос…
Моя любовь
Моя любовь, моя женщина о трёх носах,
белокожая жрица языческих богов,
поклонница Ионеско.
Здесь и только здесь хочу засвидетельствовать,
что твоё тело, матово светящееся по ночам,
под моими ласками «христианнейшего»
из мужчин
становится по-настоящему божественным
и прекрасным, только в то не дневное время
и только тогда, когда я вижу твою светлую
лебединую душу во всем её небесном
замысле.
Именно ночью, тиха и нежна, она доверчиво
раскрывает всё своё нездешнее величие
мне – любовнику и властителю твоего
сердца…
Днём же она – в сетях Ионеско… Толстого,
сморщенного карлика-уродца, сильно
подпорченного в процессе трансмутации
цивилизации.
И тогда ты вместе с ним упиваешься
Миром Абсурда, под его ласковым взглядом
вкушаешь лакомые кусочки разложения…
Препарируешь всё это по всем правилам
исследовательского мастерства
века…
Но и тогда, когда ты таким образом восходишь
к началу древа познания, я чувствую, что ты
где-то рядом и готовишься появиться бело-
глиняным сосудом Бога —
обольстительной Евой, тоскующей о своём Адаме
и погубленном мире. Где по улицам бродят уже
не создания Творца, а Носороги и
Оборотни…
Устремлённая внутрь трансмутаций, ты —
бредящая Гегелем и Кантом, исследователь
пылинок жизни, разломов и трещин
цивилизации, проклятых Богом
уродцев…
Иногда на моей груди вдруг ни с того ни с сего,
возможно, в унисон мыслям Отца, говоришь…
И я радуюсь этому, как малый
ребёнок.
Здравствуй,