Моя мама работала в Институте археологии Крыма, в отделе античной археологии, на должности ведущего научного сотрудника. Эти раскопки велись примерно в семидесяти километрах от нашего дома в Севастополе, в окрестностях пещерного города. На этот раз мы ехали долго, постоянно объезжая завалы из горных пород. Оползни, как подземные кроты, понасыпали на дороге кучи щебня, грязи и песка. Череда этих землетрясений по силе и продолжительности уже превзошла серию знаменитых крымских землетрясений, случившихся сто лет тому назад, в 1927 году. Значительные разрушения произошли не только в городе…
Было раннее утро. Только что начало рассветать. Чёрные тучи на северо-западе были похожи на огромных животных с огненным подбрюшьем. Порывы ветра с громкими хлопками и крупными дождевыми каплями били в стёкла нашей машины. В горах, на скалах и уступах, под огромным давлением, словно из ноздрей подземного дракона, вырывались на поверхность шипящие струйки белого пара. Такого мы ещё не видели.
Наконец, мы доехали до нашего заветного места на горном плато. На скальных породах образовались многочисленные неширокие трещины, и спускаться вниз стало гораздо легче.
Когда же мы оказались перед знакомым лазом в пещерный город, то вместо узкой расщелины, увидели огромный провал. Казалось, скалы здесь просто расступились. В такое открывшееся пространство запросто мог влететь обычный вертолёт.
Мы сняли с себя альпинистское снаряжение и включили налобные фонари. Но этот чёрный провал полностью поглотил электрический свет. Тогда мама достала из моего рюкзака мощный фонарь и подошла к самому краю провала.
– А́ри, здесь какая-то площадка. Доставай трос.
Я достала из рюкзака бобину со стометровым тросом и стальной колышек для крепления этой большой катушки. Колышек был вбит, бобина закреплена. Конец троса мама привязала к большому карабину, а его пристегнула к своему поясному ремню. В левой руке она держала фонарь, а в правой – небольшой альпеншток. Всё остальное, как всегда, висело на мне – в огромном рюкзаке.
Мама попыталась зацепиться за край этой площадки в самом конце гигантского разлома, но это ей не удалось. Тогда я прижала трос левой ногой прямо к скале, и мама смогла закрепиться на площадке. Я видела, как она включила фонарь.
– Что там?– спросила я.
Мама продолжала светить. Луч фонаря переместился вправо.
– Это не площадка, Ари! Это ступенька! Это ступеньки! – кричала мама. Они огромные! Они уходят вниз.
– Держи крепче трос! Смотри, чтобы я не стянула тебя в пропасть, когда буду спускаться,– крикнула я.
– Нет, нет, я хорошо закрепилась, давай!– ответила мама.
Я быстро натянула на руки кожаные гловелетты (кто не знает, это перчатки с обрезанными подушечками для пальцев) и легко соскользнула по тросу прямо на маму. Она сидела у края скалы, упираясь в неё кроссовками, и держала трос обеими руками. Я сбила её, как она сказала: "с пятой точки". Мы расхохотались так, что долго не могли остановиться… Мама что-то говорила, кажется, "слетела с катушек". Это был необыкновенный по силе смех. Может быть от взлетевшего, как никогда, адреналина, или от газа, выходившего из самого чрева Земли. Чувства страха не было совершенно. Наоборот, нами овладела уверенность и решимость. Мы чувствовали небывалый прилив сил.
Слева от нас валил белый пар и слышался подземный гул.
Я сделала три щелчка вниз, и мой налобный фонарь тоже стал освещать эти грандиозные ступеньки.
Они круто уходили вниз. Бывшего здесь пещерного города с его маленькими пещерками – норами не было. Он просто провалился. Его светлый, в прямом смысле прах, в виде белёсой пыли и многочисленных осколков, мирно покоился на этих высоких и широких ступеньках.
Это удивительно, но казалось, они появились специально, чтобы мы спустились вниз…
Это был шанс! Единственный в жизни! Проникнуть и увидеть неведомое…
– Но это очень рискованно,– говорила мама и глаза её горели.
– Риск – благородное дело. И если мы сейчас не спустимся, мы этого себе никогда не простим,– сказала я с полной убеждённостью. – У нас сто метров надёжного троса. Я – в отличной форме. Если что – помогу!
Мама засмеялась.
– Я тоже ещё не старушка,– сказала она, и начала спускаться.
Я взялась за трос и последовала за мамой. Это было не просто, так как расстояние между ступеньками было больше метра. Можно было предположить, что комфортно ходить по этой лестнице могли только настоящие атланты -гиганты…
Справа от меня быстро разматывался трос. Маму уже не было видно. Спускаться и дышать было легко и весело, несмотря на мой тяжёлый рюкзак. Подобное состояние (если не в большей степени) испытывала и мама – шнур из ядовито-зелёного цвета, превратился в ярко-оранжевый. Это не было действием мистических сил, просто расстояние между нами значительно увеличилось. Каждые двадцать метров этот неубиваемый трос менял контрастные цвета. Я дёрнула за него. Мама отозвалась. Через десять