Надула губки, глазки вниз –
Исполнят вмиг любой каприз.
Как хорошо наивной быть.
Наверно, с этим проще жить.
Но всё же верно, что ещё
Хоть кто-то ценит в даме то,
Что та порядочна, чиста,
Приветлива, умна, скромна.
Хотя с таким ей сложно жить,
От праведности только выть
Среди бесчестных и сухих
Людей, и нет путей иных.
Всё почему? Да проще так:
С глупышкой вроде он мастак,
Он смотрится с нею умней
И чувствует себя сильней.
Вот только есть ли там любовь?
Иль только тешит себя плоть?
Ответов много, как всегда –
Так думают, наверно, господа.
А есть ответ совсем иной,
Другим понятный и простой:
Вся красота в душе живёт,
Никакой тоник это не сотрёт.
Однако в душу нужно заглянуть,
Узнать, почувствовать тот путь,
Что хочется душе чужой,
И вместе, может, стать семьёй.
Семья, теплом души которая согрета,
Для всех невзгод людских одета,
Чтоб выстоять, долго прожить
И чтобы чуточку тужить.
Такой семье всё по плечу,
Там воплотят свою мечту,
Там счастья всегда полон дом
И рады все друг другу в нём.
Что ж, выбирайте, господа:
Вам к искренности иль туда,
Где блёстками усыпаны сердца?
За вами выбор, господа.
«Я проснулась утром рано…»
Я проснулась утром рано.
Запах мандаринов и хвои вокруг.
Это очень-очень странно –
На дворе ещё ноябрь-друг.
В темноте, не открывая шторы,
Я лежу, прислушиваясь к тишине.
Снежные прекрасные узоры
Мне мороз оставил на окне.
Чудится, будто чуть слышно
Колокольчик вдалеке звенит.
Ощущение праздника вокруг повисло,
Сердце ожидание его томит.
Вздох глубокий, на устах улыбка,
Счастье наполняет вновь меня.
Предо мною новогодняя открытка
Глаз ласкает, праздником маня.
Чья-то исповедь
Я понимаю: это нужно пережить,
Но как же у меня внутри всё больно.
Я знаю, поздно уж тужить,
Но вспоминаю снова прошлое невольно.
Тот год на редкость долгим был,
А осень слякоть, сырость поглотили.
Снег белый землю в ноябре укрыл,
А в декабре морозы злые наступили.
Воскресным зимним утром ранним,
Чуть солнце к кромке горизонта подошло,
Ты появился гостем хоть нежданным,
Но на душе моей забрезжило тепло.
Тепло огня, что дружбой называют,
Не каждому дано что повстречать.
Такие чувства нежность возрождают,
От счастья хочется вдруг закричать.
На кухонном столе стоят пирожные,
Что для меня специально выбирал.
Они брусничные, медовые, творожные –
Тогда ещё ты вкуса моего не знал.
Ты знал одно: коль человек для сердца дорог,
Ему об этом нужно дать понять,
Людей ведь в нашей жизни целый ворох,
И обо всех о них нам не узнать.
Сидим пьём кофе, милые беседы.
Давно уж не было такого у меня.
Мы словно юные с тобою непоседы,
Что в лагере болтают ночью у огня.
Часа четыре мигом пролетели,
Настал обед, стреляет пушка за окном.
А наши языки ничуть не онемели –
Мы продолжаем так болтать вдвоём.
Ещё часок, и ты стал собираться,
Меня тогда на ужин пригласив.
Я не могла в ответ не улыбаться,
Тебе своё согласие подарив.
Ушёл. Готовиться тотчас я стала,
Ведь оставалось всего семь часов.
И вроде очень-очень рано встала,
Но