«Ого, какая фея!», – Сэм проводил взглядом фигуристую официантку портового ресторана, а затем посмотрел на часы…
Был ясный, хоть и ветреный день, и спешить ему, казалось, было некуда. Он уже выпил грамм сто водки из графина, закусывая пустым хлебом, а его официант, придурковатого вида неряшливый парень, явно не спешил нести ему заказанный полчаса назад гаспачо с багетом.
Сэм выругался про себя. Он давно заметил, что в ресторанах, где соседние столики обслуживают молодые симпатичные девушки, ему всегда попадалась какая-нибудь некрасивая женщина средних лет или неуклюжие пареньки, которые вечно заискивающе заглядывают клиенту в кошелек даже после получения чаевых.
Томясь от безделья, Сэм набрал на своем мобильном СМС-сообщение одному из своих товарищей, в котором традиционно предложил поиграть в боулинг, и еще раз огляделся. В ресторане почти все столики на веранде были заняты. Это было неудивительно, так как оттуда открывался великолепный вид на озеро, где с легким скрипом на небольших волнах степенно покачивались разного размера и оснастки яхты. Спустившееся к линии горизонта вечернее солнце разжигало в ясном небе пламя заката. Щурясь от его алых бликов на воде и лакированных бортах кораблей, Сэм в очередной раз представил себя хозяином одной из таких «посудин». В этот раз воображаемую картину дополняла одетая в открытый ярко-желтый купальник официантка, которая загорала на корме его изящной яхты и манила его присоединиться к солнечным ваннам…
…Звонок мобильного телефона пробудил Сэма от грез. Он с усилием перевел зачарованный взгляд с объекта своего вожделения, которая в тот момент с приветливой улыбкой аккуратно расставляла наполненные винные бокалы каким-то счастливчикам за столиком напротив, и уставился в экран своего дребезжащего мобильника, где высветилась надпись: «Мамец». Он прекрасно знал, зачем звонит его мать, и медлил с началом разговора.
– Да, мам, – промычал он, наконец, в трубку.
– Ну как, позвонил? – не поздоровавшись, взяла быка за рога мать.
– Ты о чем? – с плохо наигранным недоумением процедил Сэм и тут же отпрянул от трубки, так как на том конце разыгралась ожидаемая буря.
– Неблагодарный, – ревела в трубку мать, – все за тебя сделали, просто поднять трубку и позвонить не способен, лентяй! Такая девушка! Такая семья! Почти родные люди, просто набери номер!!! На часы смотрел? Ночью звонить собрался?
Уровень децибелов для его ушных перепонок стал опасным, и он отвернул трубку от себя.
Сэм помнил, что обещал матери позвонить дочери ее соседки по даче, которая «росла на глазах», была из «правильной семьи», «создана для хранения домашнего очага» и «с нетерпением ждет от него звонка».
Он понимал, что на город уже опустился глубокий вечер, и будет вежливо успеть позвонить до 22:00. Однако его беспокоила мысль о том, что, если даже они со «сводной» девушкой и начнут встречаться, их жизнь будет вечно обсуждаться в ходе дачного трепа их словоохотливых предков. Вечно их будут попрекать тем, что, если бы не инициатива «старших», ничего бы у них с «заочно возлюбленной» не получилось. Более того, в их лице будет доставаться всей «несамостоятельной молодежи». От этих мыслей Сэму стало тоскливо, а порыв ветра, донесший до его столика запах кислых щей с ресторанной кухни, дополнил картину безысходности.
– Да я звонил, мам, там абонент не доступен, – соврал он, – сейчас еще раз наберу.
– Хватит выдумывать! Не позвонишь сам, я сама ей наберу, ясно? – с вызовом бросила в трубку мать, – так что не трать время и действуй, – уже примирительным тоном закончила она.
– Хор…, – в трубке раздались гудки.
Он тяжело вздохнул, бессознательно глядя на гаспачо, который тормоз-официант все-таки принес ему во время разговора с матерью, и полез за клочком бумаги, на котором неразборчивым, но полным надежд маминым подчерком был накарябан номер телефона его потенциальной невесты. За столиком напротив закурили сигару, аромат которой щекотал ему ноздри и будоражил мысли о преимуществах свободный жизни.
Сэм вяло набрал три первых цифры номера, на ходу придумывая, как бы начать заведомо неудобный разговор, и вдруг заметил, что через несколько столиков от него разгорелся острый конфликт.
Капая слюной на расставленные на столе гренки и кольца кальмаров, безобразно толстый короткостриженый амбал в олимпийке на голое тело как репу тянул за шею из-за стола элегантно одетого худощавого молодого человека. Тот упирался, цепляясь тонкими, как у пианиста, пальцами за шаткую деревянную столешницу, и громко возмущался, стараясь привлечь внимание окружающих. Одновременно в другой части веранды еще один хулиган высоченного роста, но худой, как камыш, опрокинул столик с салат-баром и двинулся в сторону барной стойки, недалеко от которой находился столик Сэма.
Посетители начали подниматься и спешно покидать ресторан.
Сэм с каким-то облегчением отложил в сторону телефон и про себя поблагодарил судьбу за то, что дает ему очередную передышку в амурных делах.