Уже давно не снилось —
Постичь до сути бы
Ожиданную милость,
Превратность ли судьбы:
Не знáком перемен ты,
Не мартом у ворот?
Какие-то фрагменты —
И дивный алый рот.
Мои ветра и волны
Он озарял, мой друг,
Таинственною, полной
И сладостной из мук.
Она внутри сокрыта,
У каждого своя.
А наяву – корыто
Да сеть и чешуя.
У ýтра привкус горек,
Холодный берег дик.
Побрёл куда-то к морю
Измученный старик.
Меня б ещё спасти, но
Сухи душа и стать.
А новых апельсинов
Здесь просто не достать…
«Как хорошо-то, Господи, когда…»
Как хорошо-то, Господи, когда
На праздник Благовещения в храме
Нисходит в души Божья благодать
И Небо воцаряется над нами.
В колеблющемся золоте икон,
Огне свечей и звуках песнопений —
Повсюду в мире чувствуется Он —
Воспринятый, возлюбленный, весенний.
Причастница с сияющим лицом
Подходит торжествующе, нескоро,
Берёт стаканчик с сладкой теплотцой,
Дрожит в ладони пышная просфора.
А батюшка выносит Честный Крест,
Толпятся прихожане – приложиться.
И всё, что в этот миг на сердце есть,
Впитает вдохновенная страница.
На улице – кипящий самовар,
Благословенны прянички и сушки.
Какой богатый и счастливый дар —
Воскресный день, нашедший город южный.
Я выхожу из храмовых ворот,
Рассыпав в шапки звонкие монетки,
Наполненная драгоценным, редким —
Как будто Ангел за руку берёт.
Встречаемся с единственным моим,
Гуляем долго вдоль домов старинных,
Болтаем, и смеёмся, и едим
Живые дольки сочных мандаринов.
Шуршат обёртки праздничных конфет,
Клубничный чай особо ароматен.
И лучше этой тихой благодати
На целом свете не было и нет!..
«Ощутив соблазнительный запах дождя…»
Ощутив соблазнительный запах дождя
И потребность идти по чернильному следу,
Позабыть этот мир, где странна и чужда,
Где жилища темны и где поиск неведом.
Убежать, оставляя открытую клеть,
На луга и в леса, где так сильно и ново
Слышен зов – и о нём не придётся жалеть —
Бесконечно свободного Божьего Слова.
Затаиться в дурманящей горькой траве,
Чтобы стебли её успокоили, скрыли,
И смотреть, как вдали, надо мной, в синеве
И лучах беззаботно полощутся крылья.
Я когда-то была и светла, и добра.
Наполняясь мечтой о несбыточном шаге,
Пожелать остриём золотого пера
Растерзать белоснежное тело бумаги,
Совершить этот страшный старинный обряд,
Наконец-то позволить чернилам излиться —
Но себя удержать: пусть живут, и парят,
И ликуют ни в чём не повинные птицы.
Жертва не состоится, и жрица резка.
Не такой-то уж я и азартный охотник.
Взяв лишь два обронённых на травы листка,
Сохраню из всего пережитого хóть миг.
Возвратившись назад, в тесноту городов,
Буду перебирать свои струны и слушать,
Повторяя уже утихающий зов,
Что способен ещё сотрясти мою душу,
Сделать так, чтобы стало внутри горячо,
Чтобы спали обличья… А что до добычи —
Птица сядет когда-нибудь мне на плечо…
Если только сочтёт для себя необычной…
«Снова открылся какой-то невидимый шлюз…»
Снова открылся какой-то невидимый шлюз —
Хлынули в сердце прохладные