Что сказал бы нам Питирим1?..
Боже, как Ты простить нас сможешь?
Мы же ведаем, что творим…
Из писем Чаадаева
Как верит сумасшедший, что лишь он
нормален, а вокруг одни безумцы,
как верит тот, кто видит страшный сон,
что это явь, не пробуя проснуться,
как верит умирающий, что смерть
уж отступила – даже пульс отличный!, -
как мы, любя, надеемся суметь
привлечь того, кому мы безразличны,
как, может быть, мечтает агрегат,
разрушенный, изношенный и ржавый,
что вот – придут, поправят, обновят, -
так верю я, что станешь ты державой,
убогая, злосчастная страна!
Что все мы будем – не шуты, не челядь,
что наша мысль и наша жизнь – нужна…
Ведь, если любишь, можно ли не верить?!
Декабристы
Гроза летит от Таганрога,
Тревога сжала нас в горсти,
И вся Россия – как дорога:
Кому, куда по ней идти?..
Нева сквозь хладные оковы
Всё рвется к вздыбленным мостам…
Мы не готовы – не готовы —
Но день назначенный настал…
Какой тоскливый ветер, братцы,
Сквозит над площадью с утра
Как змей, что не сумел убраться
От императора Петра…
Досель держава не вступала
В круг тех магических идей,
Где со времен Петра и Павла —
Мечты о равенстве людей…
Свобода есть явленье духа,
Но есть и вольность наших дел, —
И к нам, легко коснувшись слуха,
Звук беспокойный долетел…
Не зря, не зря звенят подковы,
Судьба несется к нам, сюда…
Мы не готовы, не готовы —
Но круг очерчен, господа!..
И снег, трагедии причастный,
Нас оттенил резцом Доре,
И Милорадович злосчастный
Въезжает в скорбное каре.
Ужель и впрямь душа хотела
Сразить своей же славы взлет?!..
Но ради дела! – ради дела…
Теперь все так вот и пойдет,
Что зло приносят не злодеи:
Гражданский долг свершает Брут,
И нами взятые идеи
Потом за горло нас берут.
Империя еще не пала.
Но верно ль, что с ее начал
Взметенный шпиль Петра и Павла
Скорбящий ангел увенчал?!
Ни соболям, ни чернобуркам
Уж нас не кутать на ветру,
А небеса над Петербургом
Седыми стали поутру,
И тихий снег в лучах растает,
Как тает гнев в лучах любви,
Там где однажды заблистает
Крест Храма спаса на Крови,
Вот с этого немого круга,
Когда не надо громких фраз,
Запомним, господа, друг друга —
Ведь все мы здесь в последний раз…
Как Вий, морозные ресницы
На окна опустил Сенат,
И нам пристало повиниться
За все, в