Упали, разбились, а покупать новые мне не захотелось.
– Димон, ты идешь или как? – спросил меня парень в порванной майке. Запах дешевого портвейна, смешиваясь с кислым зловонием пота, ударил мне по мозгам. Я стоял на балконе, затягиваясь второй сигаретой за вечер.
– Или как.
– Бля, не понял.
– Не пойду я, иди давай, – просипел я, выпуская тонкую струю табачного дыма.
– Смотри, нам ведь больше достанется.
– Так радуйся тому, что достанется больше. Какой смысл меня дразнить?
– Нервный, бля. Ладно, ты это, выпей успокоительного. Если приспичит – присоединяйся.
Я ничего не ответил, дождавшись пока Женя закроет дверь балкона. С улицы доносился гул машин и шум компаний, которые не нашли себе пристанище на ближайшую ночь. Кого-то уже забирали полицейские, а кто-то лишь дожидался своей очереди. Я сделал еще несколько глубоких затяжек и выкинул недокуренную сигарету в окно.
Зайдя обратно в квартиру, мне уже были слышны кряхтение, вздохи, шипение и прочие звуки суетливости, постепенно сменяющиеся легким и возбуждающим женским постаныванием. На кухне, где я оказался, никого не было. Значит, Ксюшу драли сразу втроем.
Нравилось ли ей это? Или ее разум совсем помутнел от пьяно-наркотического состояния? Да кто мог это знать? Думаю, что это сочетание сразу двух вариантов. Проходить в комнату к остальным мне не хотелось. Да и какой смысл, если присоединяться я все равно не намеревался.
На столе, среди кусков засохших корочек от пиццы, я обнаружил закрытую бутылку пива. И все-таки Женя был в чем-то прав. Мне действительно стоило выпить своего успокоительного. Я взял бутылку, ударом о стол открыл ее и сразу же опрокинул в себя половину содержимого.
Тем временем всхлипывания девушки усиливались, а шлепков по ягодицам становилось все больше. Стоны начинали переходить в крик. Ксюшу уже охватывала волна оргазма.
Было слышно, что кто-то сопел носом, кто-то дышал через рот, а Женю вообще было не заткнуть. Его тихое и излюбленное «бля» повторялось чаще, чем вздохи молодой девушки.
Сейчас могут пойти обвинения, что она была шлюхой, но это лишь детали. Не стоит забывать, что она была и нашим общим другом, а не девушкой по вызову, которую мы больше не увидим. Еще как увидим, да еще и будем общаться с ней утром. Трезвой, адекватной, но лишенной чувства стыда. Да, все знали, что она получала от этого удовольствие и вовсе не стеснялась об этом говорить.
Дешевое пиво, скорее напоминавшее содовую с привкусом настоящего пива, быстро ударило по голове. Успокоительное работало как надо, несмотря на всю дешевизну и отравляющий эффект.
«Всего одну или две будет достаточно, чтобы крепко уснуть».
После четырех бутылок я проснулся наутро с головной болью, находясь в полулежащем положении на кресле.
– Доброе утро! – В кухню зашел Влад. Это был огромный парень с чересчур накачанными мышцами. Шел он, как и многие: тяжело поворачивая торсом, чтобы не собирать плечами углы квартиры.
– Доброе,– пробубнил я, осматривая кухню через прорези полузакрытых глаз.
У Влада не было похмелья. Пил он вообще мало, но ему и не надо было. С его-то и так дурной головой.
– Чего вчера не подошел? – спросил он, осушив полный стакан воды с хлоркой из-под крана.
– Не стоит.
– Тебе бы витаминки попить.
– Обязательно воспользуюсь твоим советом, дружище.
В комнату вошла героиня вчерашней пьесы. Так сказать, получила главную роль. Волосы у Ксюши были растрепаны, а половина лица покраснела от подушки.
– Доброе, мальчики, – пролепетала она, проскочив на носочках к все тому же крану.
– Как спалось? – спросил Влад, шлепнув ее по заду.
– Превосходно, у тебя есть сигарета?
– Я ведь не курю.
– Да, точно. – Она пронзительно взглянула на меня, не проронив ни единого слова. Да и по взгляду было понятно, что вопрос остался прежним.
– На балконе оставил пачку, там последняя, кажется. Можешь взять.
– Спасибо, малыш. – Она проскочила на балкон. Из открытой двери повеяло утренней прохладой, что хоть как-то взбодрило мое сонное состояние.
В кухню ввалился Женя, поправляя свою порванную майку. Он ошарашенно посмотрел на всех, потом что-то попытался найти на столе, но в итоге, как и все остальные, подошел к крану. Пил он в компании больше всех остальных. Он сделал несколько громких глотков. Его сильно выпирающий кадык поднялся, как молот над наковальней, и стремительно обрушился вниз.
– Бля, как хорошо же. О, Димон. А ты вчера…
– Нет.
– Ну ладно. А чего…
Второй раз отшучиваться, что у меня не стоит, мне не хотелось. А то вдруг чего накликать на себя мог. Я ведь еще пока