Ила Опалова – автор захватывающих детективных книг, фантастических произведений, повестей для детей и подростков, а также рассказов, которые можно охарактеризовать как «женскую прозу».
Голубиная душа
Фантастический рассказ
Богу нравилось экспериментировать с энергией. Он бесконечно трансформировал один вид в другой, меняясь сам, сплавлял, взрывал, разрушал, рассыпая звездный дождь. Жонглировал материей, ломал и создавал, неустанно стремясь к совершенству. Интересовался всем и видел все: от галактики до пылинки. У Бога своя цель – Великая Гармония и Великое Совершенство.
Не все опыты его удачны. Он создал прекраснейшую планету – Землю, с эмалевыми озерами, мшистыми лесами, кипящими закатами, величавыми горами, увенчанными коронами облаков, сочинил для нее музыку дождя, и ветра, и птичьих голосов, соткал тонкие запахи цветов и мятной земли. Бог полюбил сотворенную им Землю.
Он отдыхал здесь. Львы льнули к его ногам, и радостным полукольцом радуга сияла в небесной выси. Птичий щебет разливался по лесам, а аромат травы, цветов и земли мешался со свежестью дождя. Этот запах хотелось пить, как вкуснейшую родниковую воду.
Бог любил море, которое люди назвали Ионическим. Он ходил босиком по берегу, и волны облизывали его ноги. Со стороны его можно было принять за чудаковатого толстяка – бездельника. И было забавно наблюдать, как он шевелит губами, словно разговаривая с водой или с рыбами, которые выскакивали из воды и шлепались к нему в мягкие руки.
Но вдруг волна под ним выравнивалась, твердела, и он легко, как по траве, уходил вдаль по водной глади или медленно поднимался от воды вверх, как огромный золотистый лист, поддуваемый снизу ветром, затем на высоте светлел и растворялся в лазури.
И долго потом случайный наблюдатель тер глаза.
Здесь, в Греции, и появились рассказы о посещении Земли Богами.
Но что случилось с этими местами сейчас? Что случилось с Землей?
Грязные моря с дохнущими рыбами, захламленные леса, ядовитая пыль, переносимая ветром.
И виной всему – люди, убивающие сотворенных им с любовью животных, отравившие сотворенные им океаны, люди, убивающие даже друг друга.
Бог любил людей. Они его главное творение. Бог щедро предоставил им свободу выбора, и они выбрали Зло, хотя их разум, в который он вложил свои заповеди, говорил им: «Нельзя. Не убий…»
Бог устал их наказывать. Они сами себя накажут.
Он отвернулся от своего детища. Это была неудачная попытка. Бог занялся созданием нового мира. Тут он учтет свои ошибки.
Ученый был круглым, веселым. Он был доволен. Его эксперименты увенчались успехом. Работа закончена. Он сумел то, о чем до него не мечтали. Он чувствовал себя Богом.
Журналист, смуглый, юркий, привычный к общению с людьми разного сорта, в том числе, с сильными мира сего, на своем месте тоже чувствовал себя Богом. Он брал интервью у самого Президента и у премьер-министра, он на «ты» с поп-звездами, художниками и поэтами. А сейчас в его коллекцию знаменитостей войдет и этот забавный человечек. Некоторые, с кем журналист уже побеседовал об ученом, называли его гением.
«Что-то поразвелось их, этих гениев, – скептически думал журналист, – сегодня гений, а завтра лопнувший пузырь».
Но он привык думать одно, а говорить другое.
– Господин Дионов, – обратился он со своей превосходно поставленной улыбкой, – через 20 минут миллионы людей станут свидетелями грандиозного эксперимента, автором которого являетесь вы. Расскажите нам, в чем суть вашего изобретения и что это сулит человечеству.
– Все это просто, – живо откликнулся ученый. – Мы научились пересаживать души.
Журналист умело изобразил крайнее удивление:
– То есть…
– То есть мы научились отделять от тела энергетическое ядро человека, улавливать его, а затем перемещать в подходящий объект.
– «Энергетическое ядро» – это… душа?..
– Да, в просторечии это так и называется.
– Вы хотите сказать, что, как господь Бог, можете командовать душами?
– Да!
– И что нам, людям, это даст? Бессмертие? – журналист был доволен: должно получиться неплохое шоу.
– И бессмертие тоже, – все так же живо и даже весело ответил ученый. – Но сейчас-то мы увидим казнь.
Приговоренный сидел в своей камере. Ему было страшно. Может быть, за ним уже идут… Сейчас, сию минуту, может открыться дверь… Руки становились влажными, и сердце больным комком поднималось к горлу. Если бы можно было разбить голову о стену, чтобы не мучиться ожиданием! Но стены камеры были мягкими. Их голубой цвет доводил приговоренного до исступления. Он то молился Богу, то смеялся над молитвами, гримасничая и понося Всевышнего, и начинал торговаться с Дьяволом, до безумия зримо представляя себе его рогатую волосатую морду. И в то же время он понимал, что душа его давно отдана Дьяволу, и тогда приговоренный вновь начинал глумиться