И возможно так оно и случилось бы, если бы не Лула Мэй – мать Стиви.
Мой отец определённо не был главой семьи, нас поднимала мама. А она работала в рыбной компании до того счастливого момента, когда заметили мой талант.
Стиви был третьим ребенком в семье Кэлвина и Лулы Мэй Джадкинс и первые годы звался Стивлэндом Джадкинсом. За следующие четыре года в семье родилось еще трое детей, а потом родители Стиви развелись. Лула Мэй вернула свою девичью фамилию Хардуэй и переехала с детьми в Детройт. Там Стиви приобрел несколько сводных братьев и сестер и заодно получил уже третью в своей жизни фамилию – Моррис, поскольку, как он метко выразился, «его любимой мамочке повезло быть замужем больше чем за одним мужчиной». Моррисом он звался до тех пор, пока не взял себе псевдоним Уандер.
В Детройте, бывшем в то время автомобильной столицей США, их семья жила точно так же, как многие другие бедняки. Все, кто мог, работали изо всех сил, а когда работы не было – перебивались как могли. Например, всей семьей рыскали по речным докам, чтобы стащить немного угля для растопки домашней печки. О детях заботились по мере возможности, кормили их, одевали, а когда с деньгами становилось немного получше, старались чем-то побаловать. Так, к примеру, родители знали, что Стиви любит музыку, и на день рождения они подарили ему губную гармошку. Недорогой подарок, но необычайно ценный для маленького слепого музыканта.
Конечно, слепой ребенок был для семьи балластом. Но Лула Мэй не терпела никаких намеков на это. Она была не из тех, кто сдается, и не считала, что надо поставить на сыне крест только потому, что он слеп. Все свое свободное время она посвящала тому, чтобы научить Стиви обходиться без посторонней помощи. Она старалась развивать его слух и реакцию, рассказывала ему обо всем, что он не может увидеть сам, и умудрилась даже как-то объяснить ему, что такое цвет и каких цветов разные предметы.
К семи годам Стиви с легкостью мог подолгу оставаться один дома и даже выполнять любую домашнюю работу. Феноменальный слух позволял ему ориентироваться в пространстве не хуже зрячих – довольно скоро он стал определять движения людей по малейшему шороху. Но на улицу его одного старались не выпускать, Лула Мэй знала, как жесток может быть мир к маленькому слепому мальчику. Нет уж, пусть сначала подрастет, станет большим и сильным, вот тогда будет ясно, кто победит – жестокий мир или мать, борющаяся за своего ребенка.
Глупо обижаться на судьбу, глупо ныть, а еще глупее – жалеть себя. Просто забудь о том, что твои глаза не видят, и живи как все – только намного лучше, намного интереснее.
Подолгу сидя взаперти, Стиви развлекался тем, что барабанил ложками по кастрюлям и сковородкам, причем не просто барабанил, а наигрывал мелодии, которые слышал по радио. Собственно поэтому родители и решили подарить ему губную гармошку