Доченька. Ольга Пустошинская

уз и доставлять его в нужное место, полностью восстанавливаться после повреждений и долгое время обходиться без питания. Пройдёт сто пятьдесят лет, в лабораториях будут создавать сложные живые организмы, а в жизнь прочно войдёт термин – ксенобот.

      1

      Завод «Ксено», выросший из небольшой экспериментальной лаборатории до крупного предприятия, располагался на выезде из города, недалеко от красивейшего озера Южноальбинское. Каждый день, за исключением выходных, Филипп проезжал через громадные ворота с эмблемой весёлого лягушонка, спускался в подземную часть здания под литерой С-2, где работал уже двадцать пять лет. Когда-то начинал рядовым биологом, а сейчас – заведующий лабораторией, ведущий специалист и уважаемый человек.

      Весь день он проводил в лабораторном зале среди резервуаров с питательной жидкостью, где под управлением искусственного интеллекта росли животные-ксеноботы. Через прочное стекло видны их тела, шевелящиеся конечности и оскаленные пасти – для стороннего человека пугающее зрелище.

      – Милашки… правда ведь, Виктор? – Филипп улыбнулся и постучал ногтем по стеклу.

      Посмотрел на запястье со старинными наручными часами, которым завидовала вся лаборатория. Всякий раз, когда Филипп задирал манжету блузы, его заместитель Виктор, облачённый в сиреневый комбинезон, моложавый, приятной внешности, которую не портила даже двухдневная щетина, усмехался:

      – Как ты понимаешь эти стрелки? Имплантируй чип – и всегда будешь знать состояние своего здоровья, и время, и погоду, и много чего ещё. – И показал руку со светящимися цифрами.

      – Таблицу умножения знать надо! – рассмеялся Филипп. – Дай волю, так в нас воткнут столько всего, что пробу некуда будет ставить.

      Сегодня Виктор странно молчалив и серьёзен, что было совсем не в его характере.

      – Что случилось, старина?

      Он молчал, морщась и хмуря лоб, наконец с трудом проговорил, будто мешал комок в горле:

      – Прислали наши с Верой результаты анализов из центра планирования семьи.

      – И что там? – замер Филипп.

      Вопрос был явно лишним.

      – Отказали. Высокий риск патологий плода.

      – Сколько процентов?

      Виктор коротко ответил:

      – Двадцать восемь.

      Результатов из центра планирования семьи супружеские пары ожидали с внутренним страхом. Если, не дай бог, в заключении будет отказ, то ни в одной клинике не возьмутся за удаление противозачаточных чипов, вживляемых каждому юноше и девушке в пятнадцать лет, – лицензии лишат сразу и навсегда. Для тех, кто мечтал иметь ребёнка, – это крах, это катастрофа.