ПРОЛОГ
1
Мрачное, холодное утро. Двухмачтовая парусно-паровая шхуна «Люсия», взрывая обитым стальными листами бушпритом волны Охотского моря, держала курс на северо-восток. В миле справа по борту чернела скалистыми берегами Камчатка. Закрывшие всё небо тяжёлые тучи, окрашивали волны в тёмно-серый цвет, скрывая прибрежные утёсы пеленой мороси. Казалось, что вдали море сливается с небом, но тонкая белая линия прибоя отделяла одно от другого.
На мокрой от брызг палубе стояли двое.
Один высокий, сухощавый, с потемневшим от ветра и холода скуластым лицом. На вид ему сорок пять‑пятьдесят лет. Светло-серые водянистые глаза смотрят безразлично из-под густых выцветших бровей. На нём длинный просмоленный парусиновый плащ, зюйдвестка, парусиновые штаны и высокие кожаные сапоги. Непропорционально длинные руки, оканчиваются ещё более непропорционально большими, как клешни краба, заскорузлыми красными кистями.
Это Рональд Крафт, известный на всю Аляску гарпунёр по прозвищу Ронни-Быстрая Смерть. А ещё, Ронни был известен среди зверобоев своим тяжёлым, как и его кулаки, характером и без промаха бил из кентуккийской винтовки с любой дистанции. «Не стой на пути у Ронни, если жизнь дорога». – Так все говорили о нём.
Другой, лет тридцати. Среднего роста, широк в плечах, строен, одет в толстую суконную куртку чёрного цвета и такие же брюки. На ногах крепкие кожаные пропитанные тюленьим жиром башмаки. На голове синяя шерстяная шапочка толстой вязки, покрыта мелкими каплями брызг. Руки в карманах куртки. На груди, на кожаных ремнях раскачивается бинокль. На боку кобура. Красивое обветренное лицо наполовину скрыто чёрной аккуратно постриженной бородой. Прямой, как у аристократа нос. Зелёные глаза. Всегда чуть прищуренные, они искрились умом и коварством.
Звали человека – Чарли Доусон. «Чарли Счастливчик», – он был одновременно и владельцем, и капитаном шхуны «Люсия». Считалось большой удачей попасть в команду к Чарли. Каким бы ни выдался сезон, «Люсия» всегда возвращалась с трюмом набитым жиром и звериными шкурами. Как это удавалось Чарли, хотели бы знать все, но…, «Чарли есть Чарли», – пожимали плечами зверобои и разводили в стороны свои огрубевшие от мозолей руки.
– Послушай Ронни, а ты уверен, что никто кроме нас с тобой не знает об этом месте? – Чарли прижал бинокль к глазам.
– Да. – Ответил Ронни.
– А почему ты так в этом уверен?
– Потому, что я перерезал эскимосу глотку сразу, как только он окончил свой рассказ о золотом Пеликене. Теперь ты спокоен? – Ронни прикрыл глаза, не взглянув на Чарли.
– Теперь да. – Чарли скосил глаза. – Ронни, мы ведь друзья?
– Да, мы друзья, Чарли. – Светло-серые глаза Ронни стали ещё светлее.
Через четыре часа шхуна, миновав лиман, вошла в устье реки, с широким руслом. Ветер стих, но сыплющаяся с неба водяная пыль, перешла в мелкий моросящий дождь. Матросы непрерывно бросали за борт лот, промеряя фарватер. Паруса убраны. «Люсия» двигалась вверх по течению, на паровом ходу. Чадя трубой и перемалывая винтами пресную воду, она давала не больше трёх узлов ходу.
Берега становились всё выше. За пеленой дождя, заросшие соснами, лиственницами, берёзой и кустарником, они чернели скальными выступами, похожими на огромные зубы. Пахло лесной гнилью, хвоей и грибами. Русло постепенно сужалось. Замеры глубины показали, что дно реки всё ближе подбирается к килю «Люсии». Пришлось ещё сбавить ход.
С марса донеслось:
– Вижу движение прямо по курсу!
Команда высыпала на палубу. Из серой пелены вынырнули три короткие, сшитые из шкур, лодки. Широкоплечие, скуластые гребцы, одетые в оленьи кухлянки, ловко управляясь с двухлопастными вёслами, подплывали под самые борта. Они смотрели вверх раскосыми глазами, и что-то отрывисто кричали.
– Ронни, чего им надо? – Кто-то из тех, кто впервые попал в эти места, хлопнул Крафта сзади по плечу.
– Это коряки. – Ответил Ронни. – Спрашивают, зачем пришли.
– Ронни, скажи, что я пришёл к его жене! – Палуба взорвалась хохотом.
Снизу опять, что-то прокричали. Крафт ответил. Лодки отошли от борта и унеслись вперёд.
– Что ты сказал им, Ронни!
– Они спрашивали про огненную воду. – Крафт сплюнул за борт и спустился вниз. – Будет им огненная вода.
Через пятнадцать минут слева по борту показалось стойбище. Яранги стояли вкруг, у подножья высокой сопки в пятидесяти ярдах от берега. Отовсюду тянуло дымом. На берегу полно коряков: мужчины, женщины, дети. Все в одеждах из шкур. Молчат и смотрят. Собаки подняли лай.
– Стоп машина! – Скомандовал Чарли. – Отдать якоря! Спустить шлюпку с левого борта!
Загремела цепь. Якоря упали с обоих бортов, подняв фонтаны брызг. Цепи натянулась. Течение вздыбилось бурунами из-под просмоленных бортов, и «Люсия» замерла посредине реки.
2
Уже давно стемнело. Дождь прекратился. Ветер разогнал тучи, и над стойбищем, в