И тогда возникает музыка, которой воистину нет износа,
И вся эта черно-белая, но такая Солнечная Долина.
Или вдруг замереть в какой-нибудь мелкой случайной нише.
Зайтись невпопад от любви к никому, от недоосознанного
смятенья,
Ощутив себя не во лбу, не в груди, а, допустим, несколько ниже,
В самом центре весьма запутанного, но такого солнечного
сплетенья.
Конец января. Начало дня. За окном замерзает ртуть.
Пытаюсь на завтрак в яичницу вбить остатки божьего дара.
За окном посиневшая птица норовит перестричь
мой жизненный путь,
Но я предпочел бы летом, пусть от внезапного,
но такого солнечного удара.
То есть скоро то ли в отстой, то ли в нетях неведомых парусить,
Разбросав кавычки, выйдя за скобки, сменив основную тему.
Но как на это решиться, когда просто некому поручить
Нашу маленькую, но такую солнечную систему.
Соцветья молодости дальней
«Соцветья молодости нашей…»
Соцветья молодости нашей
Невыразимо розовеют
На дне минувших сорока.
Общины дружеской монаший
Устав ни годы не завеют,
Ни сонных рыл окорока
Не занавесят. Боже правый,
Какой волнующей отравой
Нас угощают облака.
Соцветья молодости бедной,
Поныне ваш полынный запах
Пустую голову кружит,
Поныне дух парит над бездной,
Надежда на веселых лапах
За тенью облака кружит
И пропадает. Боже правый,
Как долог день золотоглавый,
Как время медленно спешит.
Соцветья молодости дальней,
Перегрызаю ваши стебли.
К теплу полуденных морей
Осенних странников печальней
Летите, вольные, над степью
Унылой зрелости моей.
«Ты хотел быть мулом, хотел быть преданным псом…»
Ты хотел быть мулом, хотел быть преданным псом,
Сознавая, что твой удел – судьба ездовая,
И при этом ворочался на глубине, как сом,
И при этом порхал в листве, «ку-ку» издавая.
Ты пытался две жизни насмерть свинтить в одну,
И вот-вот бы сошлось, да куда-то пропала втулка.
Оттолкнулся, чтобы взлететь, и пошёл ко дну,
Отпер крышку ржавым гвоздём, да пуста шкатулка.
Ты старался быть первым даже там, где ты был один,
Не любил зеркал и порой, домогаясь чуда,
Тёр свой лоб, как медную лампу трёт Аладдин,
Но пока никаких чудес не извлёк оттуда.
Ты смеялся, а мир вокруг торговал и крал,
Ты плевал мне в лицо и стоял на ушах за краем.
И, возможно, ты победил, а я проиграл,
Но об этом при жизни ни ты, ни я не узнаем.
«Не уповай. Себе дороже…»
Мы ждём с томленьем упованья…
Не уповай. Себе дороже.
Не изводи себя до дрожи
Виденьем радужных колец.
Тем равнодушней будь и строже,
Чем вожделеннее телец!
Не уповай и не завидуй,
Не холости себя обидой,
Предубеждением не жги.
Ни пустяком себя не выдай
Собранью праздной мелюзги.
Не уповай. На пепелище
Не возводи себе жилище,
Не бейся с нищим об заклад
И не ищи в духовной пище
Гастрономических услад.
А впрочем, обольщайся. Впрочем,
Надейся. Мы не опорочим
Твой поролоновый цветок,
Вот разве несколько отсрочим
Нравоучительный итог.
Интрига обернётся сплетней,
Речь станет глуше, но балетней,
И ты, воспряв над суетой,
Узришь, семидесятилетний,
Минуту вольности святой.
Альтернатива
Быть умнее дурака,
Благородней негодяя —
Так,