Шпионский бумеранг. Кир Булычев

      Чтобы не ввозить каменщиков и штукатуров, обе высокие стороны решили воспользоваться туземной рабочей силой. Трудилась она под наблюдением сотрудников безопасности враждебной стороны.

      Когда возвели стены, Советский Союз выступил с пресс-конференцией, на которой были показаны всяческие «жучки», трубочки и лампочки, которые американцы насовали в кладку.

      Американцы ответили неадекватно. Они сказали, что из-за обилия подслушивающих устройств в их посольстве даже кирпича почти не видно.

      Пошли взаимные оскорбления и обиды, строительство прервалось, американцы решили строить заново, верхние этажи разобрали. А тут у нас власть сменилась, и стали править страной люди откровенные и честные. И новый министр безопасности Бакатин возьми да и отдай американцам все наши планы: где что воткнуто.

      Представляете, что после этого началось в Америке! Американцы решили, что Бакатин дьявольски хитер, и принялись разрушать свое посольство активнее прежнего. А наши сочли поведение министра чрезмерно честным и отправили Бакатина на дачу – разводить розы.

      Американцы оставили от посольства только фундамент и на нем воздвигли корпус руками проверенных морских пехотинцев.

      Это все история.

      Но она имеет продолжение.

      В кабинете нового министра Федеральной безопасности раздался телефонный звонок. Звонил прямой телефон начальника контрразведки.

      Министр спросил:

      – Чего тебе?

      Начальник контрразведки ответил:

      – Это не телефонный разговор. Спускайся к девятому подъезду. Буду ждать тебя снаружи. Узнаешь меня по красной гвоздике в петлице и газете «Слово и дело».

      – Добро, – сказал министр, он по тону угадал, что дело предстоит важное. – Только с цветком измени ситуацию. Нас уже во всем мире по красным гвоздикам расшифровывают. Каких людей на этом потеряли!

      Через десять минут, спустившись вниз, министр увидел у подъезда начальника контрразведки с журналом «Плейбой» и белой гвоздикой в петлице. Впрочем, он узнал бы его и без этой маскировки.

      – Куда идем? – спросил министр, одетый скромно, но со вкусом.

      Начальник контрразведки не ответил, перевел шефа по подземному переходу в кафе-стоячок на месте бывшей пионерской организации.

      Заказали по капучино.

      – Сегодня, – сказал начальник контрразведки, – в девять сорок две перехвачен разговор между резидентом разведки США советником Робертсом и неизвестным пока агентом.

      – Молодцы, – сказал министр. – Но капучино здесь дерьмо.

      Они перешли в соседнее кафе. Министр заказал себе эспрессо, а начальник разведки – капучино.

      – Где они беседовали? – спросил министр.

      – В центральном корпусе нового посольства.

      – Да ты что!

      – Вот именно. А капучино здесь отменный.

      – Они здание разобрали по кирпичику? – спросил министр.

      – Разобрали.

      – Снова построили?

      – Построили.

      – Бакатин им документацию отдал?

      – Отдал.

      – Так как подслушали? Неужели Орнитолог?

      Начальник контрразведки отрицательно покачал головой.

      Орнитологом прозвали одного настырного изобретателя, который разработал метод впаивания микрофонов в головки ворон. Но оказалось, что снабдить передатчиком всех ворон Москвы технически неосуществимо и дорого, а если ограничиться избранными экземплярами, то они летят подслушивать куда угодно, только не к американцам.

      – Говори, – попросил министр.

      – Они оставили фундамент. Простучали его, прозвенели, сняли все, что можно, но основу оставили.

      – От фундамента до кабинета резидента не добраться, – сказал министр. – Звук не дойдет.

      Начальник контрразведки кивнул. Он знал это не хуже министра.