Пыльные люди. Алиса Левопетровская

так все знали. Вместо этого она вуалировала свое одиночество, читая в кофейнях, в ожидании, что кто-то заметит ее приподнятые, уставшие брови и пригласит к променаду. «Я не одинока, просто люблю читать одна», – как бы говорила ее осанка. Как раз в один из таких дней она впервые заметила своего тайного фотографа.

      Джесс находилась у окна, читала что-то детективное, как вдруг увидела «его», сидящего на карачках с фотоаппаратом. Сперва Джесс подумала, что он фотографирует проспект, но увидев, как тот шуганулся прямого взгляда, стало понятно, что он снимал именно ее. Мужчина тут же встал, как-то неуклюже выпрямился и пошел, поправляя куртку; потом еще споткнулся, раздался перед кем-то извинениями и окончательно скрылся за дождевиками. «Меня?» – подумала она и поправила челку. Следующий раз Джесс заметила его по пути на работу, потом – с работы, еще позже – в автобусе. Со временем он сопровождал ее везде, словно это стало работой. «Ты знаешь обо мне слишком много», – думала Джесс. «Я знаю о тебе больше, чем ты сама», – как бы продолжал ее мысль фотограф.

      Сперва она беспокоилась, что с ней что-то не так. «Прическа? Семечка кунжута между зубами?» Затем она решила, что ее фотографируют для журнала, и в течение месяца даже скупала весь бумажный гламур. «Сколько им надо времени, чтобы выпустить издание?» Однако Джесс видела того мужчину так часто, что единственным разумным объяснением стала какая-нибудь разновидность идолопоклонства – ее позитивная разновидность, конечно же, так как мужчина был весьма хорош собой, а таких редко заподазривают в плохом. На какое-то время Джесс даже обрадовалась, что, наконец, что-то изменится. Каждый день она покидала дом с надеждой, что тайный поклонник признается в любви и они придадутся романтическим изыскам с мятыми простынями и шоколадными десертами. Джесс невзначай показывала свои работы, улыбалась, подмигивала и как-то даже помахала рукой, – впервые удивив себя смелостью, – но мужчина оставался нем.