Тем временем автобус плавно поехал наискосок своей дороги, задевая стоящие на обочине высохшие деревья.
– Кретин, ты нас всех погубишь, – громко кричала, прикрывая свой рот, старая женщина в разноцветном платке. По-видимому, боясь, что, так голосисто вереща, она выронит на пол свою вставную челюсть.
– Нашел время спать, – добавил громоздкий любитель бананов, умявший не один желтый фрукт за час нашей поездки. Он являлся отцом моего деревенского друга Вити. Мы поздоровались в самом начале пути, больше не обмолвились ни словом. Отец Вити был хорошим работящим человеком, и болтать не любил, даже о своем единственном ребенке.
Водитель резко выровнял руль, и автобус, под чутким присмотром пассажиров, продолжил свое плавное движение на конечную остановку.
К сожалению, мой не осведомленный об этом, объект наблюдения, проснулся вслед за водителем.
– А мог и навсегда остаться в своей нирване, – тихо прошептал я.
На подъезде в саму деревню, на обочине, у песчаной насыпи, лицом вниз, расположился велосипедист. Правой рукой он держал руль своего поваленного железного коня. Левой же, судорожно поласкал воздух, показывая в сторону автобуса различные обессмысленные комбинации из пальцев. Из всего перстяного алфавита мой мозг сумел расшифровать только популярную «фигу», остальные комбинации, от местного постового, были для меня в новинку. Зато ту самую «фигу», я заучил еще в прошлом году, когда у местного магазинчика, мне ее показал пьяный исхудалый мужчина, средних лет, с опухшим от токсинов лицом, который щеголял по улице в одних трусах. Завидев мой неодобрительный взгляд, он и явил мне ту самую композицию пальцев, которую я видел только в старых кинохрониках.
Автобус выехал на главную улицу деревушки, ее отличием от остальных проулков были бетонные полувековые плиты, по которым мы и ехали. Упомянутый уже магазинчик-контейнер, недавно построенное административное здание и потрепанная школа стояли вначале. А вот частный домик фельдшера и местного участкового, обязанности которых исполнял один человек, были на другом конце улицы. Между этими двумя центрами притяжения для всей деревни и расположилась крытая, недавно перекрашенная в ужасный салатовый цвет конечная остановка.
В деревне меня не было целых 9 месяцев, и я, с большой долей любопытства, внимательно разглядывал дома, пристройки и хозяйственные строения, с надеждой на какие-либо изменения. Мне нравилось отдыхать здесь летом; компания друзей, речка, сочные фрукты. Начитавшись про повальное вымирание остальных малых деревень в стране, очень уж не хотелось, дабы эта страшная участь настигла и Староиздинку. Поэтому такие видоизменения как свежая штукатурка, покраска или новая постеленная крыша, вселяли уверенность в жизнеспособности местного населения. А новый гараж, так полностью перечеркивал все планы по возможной депопуляции. Так мне казалось.
Конечная. Приподнявшись со своего потрепанного кресла, я мигом сел обратно. У единственного выхода уже толпились матерые шарообразные женщины, каждая вторая держала над собой большой баул. Сумки, казались настолько тяжелеными, упади такая мне на голову, я навсегда познал бы дзен, а может и научился перстяному алфавиту. Перспективы туманные, поэтому дождаться окончания штурма двери, показалось мне, вполне адекватной идеей.
– Малый, ты на отдых едешь? – Сзади меня раздался чей-то неприятный пропитый голос. В эту же секунду я молился всем существующим и несуществующим Богам, лишь бы этот ужасный голос обращался не ко мне. Прошло секунд 5, и по отсутствию второй фразы, я немного успокоился.
– Наверняка, адресат, располагался на другом конце телефона.
Вдруг, на мое худое плечо, неожиданно легла чья-то тяжелая рука. Медленно повернувшись, я осторожно окинул взглядом разрисованную синим цветом лапищу, после чего сразу посмотрел в смеющиеся черные глаза моего нового собеседника, которые расположились прямо посреди сотен мелких и толстых морщин у него на лице. Чтобы не заострять внимание и не ставить в неудобное положение, ни меня, ни его, я был вынужден упереться своим взглядам прямо в его маленькие черные глаза.
– Ты вроде не в наушниках, вопрос то услышал? – Повторил он.
– Да,