Девушка молча слушала, тем временем распутывая наушники, она подключила их к телефону, положила устройство в карман, надела шлем и завела мотоцикл.
– Мам, я же каждый раз возвращаюсь, – ответила девушка уже сворачивая с шоссе на лесную дорогу. – Тут связь может пропадать, так что не удивляйся опять моему выключенному телефону… Ну, не кричи, мам, я скоро приеду. Нет, у меня здесь никто не появился, и да, я каждый раз езжу в одно и то же место… Да, три года подряд… Мам… Але, мам?
«Вот и связь пропала» – подумала Мия и притормозила. Каждый месяц уже на протяжении трех лет девушка сбегает из дому и ездит в лес, каждый раз по все тому же пути и все к той же хижине. И только в этот раз ей, похоже, придется изменить маршрут, ведь прямо посреди дороги лежит поваленное дерево. Зная свои физические способности, девушка решила даже не пытаться перетащить тяжелый байк то ли через дерево, то ли сквозь дебри вокруг и поехала другой тропой, она часто видела ее, и знала, что та тоже приведет ее к хижине, но она была чуток опасней из-за того, что находилась недалеко от обрыва и была длиннее. Мия, тряхнув бак, решила, что бензина ей хватит, а на обратную дорогу есть топливо в хижине, все же она довольно часто там бывает, там у нее есть все необходимое. Девушка, обратно надев шлем, направилась по более длинному пути. Уже через несколько минут после того как все пошло не по плану начался дождь, сначала он был совсем слабый и капли изредка добирались до земли, задержанные широкими листьями старых деревьев, но с каждой минутой он все увеличивался. Руки девушки продрогли, ведь она сняла перчатки, когда звонил телефон, стекло шлема становилось бесполезным, ведь из-за больших капель воды сквозь него совсем не было ничего видно, байк все чаще заносило даже на небольших поворотах, заднее колесо то и дело месило грязь. Мия отпустила одну руку, чтобы поднять стекло шлема и в этот момент переднее колесо наскочило на небольшой пень, девушка не удержала байк на ходу и вместе с ним, как одно целое, полетели кубарем прямиком в неглубокое ущелье, у края которого и петляла тропа.
На минуту в сознании девушки воцарилась тишина, она потеряла сознание, но отдаленный звук падающих дождевых капель все больше казался реалистичен и будто находился совсем рядом. Мия открыла глаза и поняла, что все, что случилось далеко не сон, как казалось ей всего мгновение назад. Девушка тут же закашлялась, она получила удар в грудь баком своего байка, на котором она все еще лежала. Ее правая нога была прижата к земле и ее обжигало адски горячим металлом неостывшего мотора. Благо ее положение в овраге оказалось не настолько плохим как могло бы быть. Мия сняла шлем, немного запутавшись в наушниках, которые тут же полетели в сторону, девушке удалось высвободить ногу из-под мотоцикла, и она отползла от него на несколько метров. Мия легла на мокрую землю и ее одолел странный смех, сопровождающийся слезами, они были и от боли, которую она ощущала, казалось, в каждой клетке своего тела, и от радости, что она мало того, что выжила, но ничего сильно не повредила. Девушка прощупала абсолютно все и не нашла ни одного перелома. Сначала ей казалось, что она все же сломала правую ногу, но кроме ожога и огромных ссадин, которые вскоре появятся там, ничего обнаружено не было. Собрав всю свою силу воли в кулак, юная бунтарка вскарабкалась по склону и выползла на тропу. Оттуда она уже увидела хижину, к которой не доехала каких-то метров двести или триста. Скрипя зубами от боли в ноге и волоча ее, пытаясь ступать на ногу, девушка вскоре добралась до своего пристанища – мокрая, злая, раненая и ужасно уставшая. Адреналин полученный от аварии уже испарился, как вода в жаркий летний день, а вот боль и усталость хлынули как из ручья. Завалившись внутрь ее собственной небольшой лачуги и наплевав на порядок, который там царил, девушка смела все со стола, достала аптечку и, сев на стол, начала обрабатывать рану. Ее мама была отличным хирургом, и девушка все детство провела у нее на работе, так что как справиться с ожогом она знала. Как только с раной было покончено, Мия начала рыться в своем рюкзаке в поисках обезболивающего, так как в аптечке его не было. Найдя какие-то таблетки, она проглотила сразу полпачки и огляделась вокруг. Все здесь было так, как и месяц назад, никто сюда не заходил и ничего не трогал, что очень радовало ее. В углу хижины стояла простенькая кровать с новым постельным бельем, ну как новым, ему всего месяц, но этот месяц на нем никто не спал. Напротив кровати было окно и стол, где и сидела Мия. Ближе к двери обычно девушка ставила своего железного коня, а больше ничего в этой лачуге и не было, разве что крохотный книжный шкаф. Верхняя полка была завалена старыми книгами, их давно никто не брал в руки, о чем говорили нетронутые слои пыли возле них. На средней полке были более известные и новые авторы: Джоан Роулинг, Дэн Браун, рядом, правда, стояли Шекспир и Гёте. Но все же нижняя полка была для девушки самой ценной. Там лежали какие-то тетрадки, их было много, слева стояли списанные, справа еще чистые. Между ними лежали свечи и спички с зажигалкой. На протяжении месяца девушка витала в облаках, раздумывала о каких-то невероятных событиях, иногда настолько уходила в себя, что начинала вслух говорить какие-то монологи или диалоги, иногда от нее шарахались и называли ненормальной, но она