Нет-нет, что вы! Конечно, только как соавтор профессора…
Эта идея пришла сразу как он взял в руки огромную толстую пачку свежеотпечатанных горяченьких листов, испещренных научными идеями профессора Веленского. Если Аким Иванович действительно пропал и в ближайшее время не объявиться, – а это представлялось совсем маловероятным, значит его работа никогда не увидит свет и всё было зря. Не для этого ли пришла Вероника к нему с ноутбуком? Если полиция и не верит в инопланетян, да и он сам тоже не особо в них верит, но ведь сердце жены точно подсказывает ей что мужа больше нет, а значит она решилась на такой шаг неспроста. Она сама его нашла. Сама дала все материалы и попросила посмотреть их. Он не просил ее об этом.
Трофимов пытался убедить себя что сообразуется с самыми благородными мотивами – опубликовать посмертно работу профессора, чтобы его труд не пропал втуне. Он просто отредактирует её, и сделает пригодной для публикации. Никаких корыстных целей. Только имя в качестве редактора на титульном листе. Он заслужил это. Он постарается заслужить.
Нужно только убедить жену профессора дать ему права на редакцию. Это будет просто – он сделает вид, что действительно ищет ее мужа. Она женщина недалекая раз доверила ему, практически незнакомому человеку такую, ценность, которая стоит как тысяча ноутбуков, вот так запросто. Это понятно: она в отчаянии, ей нужен только муж. Так пусть ждет его.
Самое главное, чтобы профессор не отыскался ненароком.
Глава 5. Теория времени
В качестве личной каюты ему выделили маленькое прямоугольное помещение, шагов десять в длину и около пяти в ширину. Стены, покрытые мягким серым веществом, не слепили своей безупречной «больничной» белизной, как в «сфере», – единственный источник света, хрустальный шар, свободно плавающий под потолком, источал слабое голубоватое сияние приятное глазу. Справа от входа в прозрачной капсуле находился скафандр, ничем не закрепленный и казалось болтающийся без воздействия гравитации. И больше ничего. Ни иллюминаторов, ни пультов или переговорных устройств или быть может экранов, и никакой мебели: ни стола, ни стульев, ни шкафа, или даже кровати. Только возле стены, напротив входа, стоял абсолютно гладкий, металлического цвета, куб, доходивший примерно до пояса, и совершенно неясного предназначения. Ну разве что вещи на него бросить.
Аким растерянно оглянулся на провожатого. Тот, заметив его смущение, первым вошел в каюту и подозвал землянина к себе. У гассерианина были темно-серые волосы и необычайно яркие зеленые глаза, словно у него стояли подсвеченные линзы. Он всё время доброжелательно улыбался, но не проронил ни слова с момента как по приказу координатора выпроводил профессора с «палубы» и до сих пор.
Он указал на верхнюю плоскость куба, в левом нижнем углу которого мерцали непонятные символы в маленьких оранжевых рамочках, сгруппированные рядами по три,