Наконец, из-за угла вынырнул какой-то парнишка, вознамерившийся было нырнуть за следующий, когда я его окликнул. Он остановился и недоуменно посмотрел на меня, одновременно заправляя в штаны выбившуюся на бегу рубаху и словно удивляясь наглости чужака, посмевшего оторвать его от столь важного дела.
Узнав о цели моего пути, малец поинтересовался, откуда же я, собственно, появился. Не желая вдаваться в подробности, я указал ему на дом за моей спиной, на что он снисходительно улыбнулся, словно неудачной шутке, неясно махнул рукой в сторону одной из улиц и скрылся в вожделенном переулке.
Я побрел в указанном направлении в поисках кого-либо более толкового для разъяснения моего дальнейшего маршрута, но очень скоро потребность в провожатом отпала, так как уже издали я опознал здание гостиницы, хоть ранее мной и не виденное, но вполне типичное для заведений подобного рода в европейской деревне.
Поскольку привычной мне курящей, харкающей себе под ноги и перепирающейся друг с другом широко штанной молодежи у входа и снующих туда-сюда постояльцев я не заметил, у меня появилась надежда быстро уладить свое дело и уйти на сегодня незамеченным, как я и планировал.
В узком длинном вестибюле с тускло светящей желтой лампой в углу я никого не обнаружил и, несмотря на все мои призывы и стук костяшками пальцев по столику со стоящим на нем пыльным графином, никто не появился справиться о том, что же мне, собственно, угодно. Устав за сегодняшний день нервничать и чертыхаться, я только вздохнул и вышел наружу. В нескольких метрах от крыльца я обнаружил незамеченную мной ранее лестницу, ведущую вниз, обшарпанная вывеска над которой сообщала несведущим, что в полуподвальном помещении находится бар, и спустился по ней.
Выслушав меня, бармен пообещал позвать хозяина, потому что сам он, дескать, не в курсе, и исчез за зелеными шторами в подсобном помещении, подав мне предварительно кружку горького местного пива, которую я с благодарностью принял, ибо испытывал дикую жажду, и даже вознамерился по возвращении бармена оплатить ее дважды, дабы снискать благорасположение сего мужа, а, следовательно, и предупредительное обслуживание в будущем.
На смену бармену вышел полный, с красным лицом повара мужчина, который, заметив меня у стойки, поспешил в мою сторону и дружелюбно протянул свою потную пухлую ладонь, предварительно наспех вытерев ее о повязанный вокруг могучей талии передник.
От меня не укрылась, однако, настороженность в его взгляде, не пропавшая даже тогда, когда я, избрав одну из самых обаятельных своих улыбок, представился ему и пригласил присоединиться на несколько минут к моему одиночеству, что он и сделал, наполнив еще одну кружку тем же горьким, но, по всей видимости, популярным здесь напитком.
С первых секунд общения хозяин бара, оказавшийся также и владельцем гостиницы, заверил меня в безопасности и