– Вот сдохну, но своего все равно добьюсь! – пробормотала Юлька, в пылу схватки не обращая внимания на угрожающие перебои фена. – Сегодня вечером у меня на голове не будет решительно никаких кудряшек!
В этот момент фен совершенно явственно сменил тон и взвыл так, как не делал еще никогда, протестуя против зверского насилия над его личностью. Юлька отпустила прядь и принюхалась. В воздухе пахло паленым. Испуганно пощупав свои волосы, Юлька облегченно вздохнула. Они были мягкими и шелковистыми. А запах тем не менее становился все сильней. Но прежде чем Юлька выяснила его происхождение, ее новенький фен, горестно взвыв в последний раз, замолчал навсегда.
– Ну вот! – расстроилась Юля. – Еще и фен сломался!
Она кинула в зеркало взгляд и расстроилась еще больше. Половина ее головы была приведена в порядок и могла радовать гладкостью, зато вторая вихрилась отвратительными колечками.
– Кошмар! – простонала Юлька, попытавшись реанимировать фен, несколько раз щелкнув ручкой переключения температурных режимов.
Нет! Проклятая пластмассовая вещица и не думала оживать.
– Тоже мне фирма! – фыркнула Юлька.
И ее можно было понять. Ведь цена фена раза в три превышала разумную. Приобрела это чудо техники Юлька через виртуальный магазин, соблазнившись красочной рекламой того, как безнадежно кучерявые негритянки с помощью этих насадок превращались в длинноволосых брюнеток, хорошея, по мнению Юльки, просто на глазах. Но то ли негритянки знали какой-то особый фокус, тайну которого Юльке производители запатентованного чуда забыли рассказать, то ли дело было в чем-то другом, но только…
– И что мне прикажешь делать?! – гневно обратилась девушка к фену.
Тот молчал.
– Как мне идти на вечеринку-то? – продолжала допрашивать его Юля, слабо надеясь, что у фена проснется совесть и он заработает.
Но нет. Уговоры не помогли.
– Ты – проклятая хреновина! – заключила свой монолог Юлька и отправилась за своей старой плойкой.
С ее помощью мелкие локоны на Юлькиной голове превратились в легкую волну, почти сровнявшись по всей голове. Удовлетворенная результатом, Юлька приступила к выбору наряда. А выбрать было из чего. В последнее время Юлька жила одна. То есть у нее в квартире отсутствовал представитель противоположного пола, загромождающий грязной посудой мойку, пачкающий зеркало в ванной отвратительными белыми точками и оставляющий всюду за собой носки, трусы и прочие детали своего гардероба, как чистые, так и не очень.
И почему-то, когда этого счастья у нее было предостаточно, Юльку оно раздражало неимоверно. Огромных трудов стоило ей избавиться от своего последнего кавалера, который уходить не хотел, цеплялся руками и ногами за дверные косяки, слезно умоляя Юльку не выгонять его. Андрея можно было понять. Возвращаться в крохотную комнатушку, которую он делил с родителями и старшей сестрой, ему смертельно не хотелось. Но и Юлька была тверда. И вышвырнула грязнулю вместе со всеми его носками различной степени загрязненности. Потом Андрей еще несколько раз ей звонил и устраивал истерики по поводу того, что часть носков Юлька ему не вернула.
Но тут уж была виновата такса Ника, которая сжирала подчистую все, что поддавалось ее мелким, но очень острым зубкам. Этой же участи подверглись и шелковые носки Андрея. Ну еще бы! Этот тип покупал себе все самое лучшее и дорогое, утверждая, что дешевые вещи носить не может просто физически. Так не могла же Ника отказать себе в подобном деликатесе, раз уж ей в жизни выпал такой шанс. Сама-то Юлька покупала себе носочки самые обычные, да и прятала их от своей собаки, так что на них особо не разжиреешь. Но все же кое-чем таксе удавалось поживиться и у своей хозяйки. И вот сейчас Юлька как раз держала в руках нечто длинное и скользкое, омерзительно пожеванное. Сей предмет она извлекла из-под шкафа, случайно заметив торчащий кончик. Сообразив наконец, что это ее лучшие колготки «Ори» – двести тридцать рублей пара, – Юлька взвыла:
– Ника! Противная собака! Иди сюда! Немедленно!
Ника приковыляла в комнату, где носилась ее хозяйка, и скорбно уставилась на нее.
«Ну что тебе еще? – говорил взгляд собаки. – Чего разоралась-то? Сама виновата, плохо меня кормишь. Вот и приходится между едой подкрепляться чем бог послал».
– Учти, Ника, – сказала в ответ Юлька. – Это для тебя добром не кончится.
«Совершенно верно, носишься по квартире как угорелая, приличной собаке покоя никакого нет, нервы на взводе, вот и приходится как-то себя успокаивать, – отвечал ей собачий взгляд. – Куда собралась-то на ночь глядя?»
– Не твое дело, – буркнула Юлька, деловито нанося тушь на левый глаз. – Радуйся, что сейчас хоть и осень, но тепло. Так что колготки мне и не нужны вовсе. Но дай мне честное слово, Ника, что это было в последний раз!
В ответ такса горестно вздохнула, давая понять, что своими привычками управлять не в силах, и заковыляла на кухню. Весь ее вид говорил о том, что она, конечно, не подарок, но Юлькино поведение не менее возмутительно.