Мгновение пустоты и свободного падения.
Сердце ухнуло вниз. В груди все оборвалось. Адреналин ударил в нос. Чтоб тебя!
Страховочная веревка натянулась. Швах плечом об стену! Черт! Бумс спиной! О-о-о-о! Как же развернуться?
– Ярослава, ногами упирайся, ногами! – орали снизу.
Да я-то стараюсь! Только как тут найти, куда ногами упираться, если мир перед глазами танцует?!
Меня осторожно опустили на землю.
– Молодец, – похлопал меня по плечу Денис. – Отлично справилась. До того места и профи не всегда доходят.
– С таким инструктором, как ты, – тут же польстила я мужчине, отстегивая страховку. – Может, еще раз?
– Не, Яр, давай в другой раз. Отдыхай, – кивнул Денис и направился к другим ребятам.
Честно говоря, я и сама решила, что на сегодня хватит. Руки устали. Значит, так: мое слабое место – руки, потому что пальцы не удержали, а у самурая все должно быть надежным. То есть над этим надо поработать.
– Привет, – топтался передо мной парень. – Круто лазишь. Давно тренируешься?
– Второй час. А что? – посмотрела я на него с подозрением.
– Нет, я имел в виду не сегодня, а вообще.
– А, ты про это… Неделю, наверное…
– Ух ты! Солидно, – уважительно затряс он головой. – Меня Матвей зовут.
– Прикольно. Ярослава, – протянула я руку.
– Чем занимаешься? – Он пожал ее.
– Когда чем. А ты?
– Так же, – рассмеялся Матвей. – Подстрахуешь?
– Валяй.
– А я тебя потом кофе угощу, если ты не против.
– Заметано.
Матвей не сунулся на сложную трассу. Прошелся по стенду почти доверху, потом смело прыгнул вниз и плавно приземлился.
– Вечный кайф! – воскликнул радостно.
– Ты бы знал, как страшно вниз смотреть. А если представить, что под тобой обрыв и ты висишь на краю мира, то вообще…
– Ага, – перебил парень. – Надо летом в горах полазить. Сейчас за зиму научиться, а потом в Крым рвануть!
– Да-да, – поддержала я его. – И на скалы! А на закате заниматься на самой вершине йогой и петь мантры.
– Нет, мантры – это нудно. Лучше песни под гитару.
– Ты у меня одна? – улыбнулась я.
– …Словно в ночи луна… – пропел он.
– …Там за туманами…
– …Дальними странами!
Мы рассмеялись. Глаза у Матвея были лучистые, светло-голубые в темно-серую крапинку. Когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки, от чего лицо становилось добрым и солнечным. Он провел руками по коротким волосам, взбивая их, и галантно указал жестом на выход.
– А ты чем занимаешься? – спросил он после того, как в кафе мы заказали латте с кленовым сиропом.
Я пожала плечами:
– Всем по чуть-чуть. Днем учусь в школе…
– Надеюсь, в старших классах? – прищурился Матвей.
– А для тебя это так важно? – ухмыльнулась я.
– Конечно! Встречаться с малолеткой как-то стремно.
– Фига себе! А с чего ты решил, что я буду с тобой встречаться?
– Ну как с чего? Мы же уже познакомились, я пригласил тебя в кафе на свидание, стало быть… Никакой высшей математики.
– То есть ты ко мне у стенда пошло клеился? – захохотала я.
– Слушай, а как я должен был к тебе еще клеиться? Только так. Ты же отказалась падать со стены, поэтому я не смог совершить подвиг. Следовательно, пришлось брать тебя по-другому.
– И как же? – Я почувствовала, как внутри все заклокотало от какой-то идиотской веселой злобы.
– Пусть это останется моим маленьким секретом, – состроил он невинную мордочку, и я растаяла.
– А если у меня есть парень и поэтому я ни с кем не знакомлюсь?
Что? Получил? Держи последнюю модель губозакатывательной машинки!
– Еще скажи: «Я не буду есть мороженое, у меня дома пельмени!» – вальяжно развалился Матвей на стуле. – Парень не стена, пну, он и подвинется.
– А если я буду против?
– Вот ты заладила: «Если, если…» Если бы да кабы, во рту выросли грибы.
Я обиженно заткнулась.
– Так, продолжаем разговор. Мы остановились на школе. А чем ты занимаешься после школы?
– Хожу на японское фехтование, – насуплено сообщила я. – И еще йогой начала заниматься. Только у меня на нее времени нет, и мне скучно.
Матвей вдруг подпрыгнул и стукнул себя ладонью по лбу:
– Ну точно! А я все гадаю, где такие гибкие и сильные девчонки берутся. Японское фехтование – это бои на мечах?
– На