Не для меня Дон разольется. Андрей Алексеевич Ворфоломеев

отрог Хартмансвиллеркопф в Вогезах, удачно доминировавший над долиной Рейна. Французы захватили его ещё в августе 1914 года, во время своего безудержного наступления на Эльзас. Увы, но немцы оказались сильнее. Почти все первоначально занятые земли пришлось оставить. Хартмансвиллеркопф или «Старина Арман» – одно из немногих, что французской армии удалось удержать в руках. В течение 1915 года здесь периодически вспыхивали ожесточенные схватки с использованием егерей и альпийских стрелков, тем не менее, не приведшие к серьезному изменению линии фронта. Ничтожное продвижение на какой-нибудь десяток метров щедро оплачивалось многими сотнями жизней. Недаром, французы мрачно расшифровывали стандартную аббревиатуру Хартмансвиллеркопфа – HWK или HK, как «la mangeuse d’hommes» («пожиратель жизней»).

      Очередной «решительный штурм» запланировали на вторую половину декабря. К этому времени, в расположение Восточной группы армий генерала Дюбая и прибыли Пиньоли со Степаном. Естественно, обоих, прежде всего, интересовали батальоны альпийских стрелков. Таковых, на данный момент, здесь имелось всего два – 27-й и 28-й. Если честно, то никакой разницы Степан особо не заметил. В отличие от итальянцев, французы носили не шляпы с перьями, а береты, да широко использовали, в различных перевозках, привезенные из Канады собачьи упряжки. Ну и форму имели довольно необычного, светло-голубого цвета. А в остальном, все одно и то же – «адриановские» каски, шипованные ботинки, карабины, альпенштоки.

      Зато сами Вогезы, редко где переваливавшие за тысячу метров, Воинцева откровенно разочаровали. На их склонах виднелись жалкие остатки некогда густых еловых лесов – красноречивые свидетельства кипевших здесь ожесточенных боев. Степан вспомнил, как плакали итальянцы при виде непоправимого урона, которому подвергся заповедный лес Паневеджо в Доломитовых Альпах. А ведь по легенде, тут бродил сам великий Страдивари, отбирая древесину для своих неповторимых шедевров! Зато теперь, лес способный подарить человечеству ещё множество прекрасных музыкальных инструментов безжалостно уничтожался массированным артиллерийским огнем. Та же история была и в Вогезах. Вместо стройных еловых стволов лишь кое-где возвышались безобразные ряды расщепленных пеньков и обрубков.

      А мощь артиллерии всё возрастала и возрастала. С её помощью обе стороны старались преодолеть грозно замаячивший на горизонте тупик позиционной войны. Если в начале года, во время «Первого сражения в Шампани», «ураганным» считался огонь скорострельных семидесятипятимиллиметровых пушек, то перед декабрьским наступлением на Хартмансвиллеркопф французы стянули гораздо более крупные калибры. В их числе были и два трехсотсемидесятимиллиметровых монстра – мортиры-гаубицы концерна «Филло». Всего же, по одному орудию приходилось на каждые тринадцать метров линии фронта! И это на второстепенном участке!

      Французы были твердо уверены в успехе. И, поначалу, разразившееся в девять утра 21 декабря сражение полностью оправдало