Через какое-то время родители юноши узнают о том, что случилось с их сыном. Несмотря на боль потери, они переполнены гордостью за его поступок. Они знают, что их сын отправился на небо и приготовил путь, по которому они смогут последовать за ним. Кроме того, его жертвы будут вечно мучиться в аду. Это двойная победа. Соседи родителей юноши считают, что это торжественное событие, и, воздавая дань уважения герою, приносят им еду и деньги.
Это голые факты. Мы больше ничего точно не знаем об этом молодом человеке. Можем ли мы делать какие-то выводы о нем на основании его поведения? Пользовался ли он популярностью в школе среди одноклассников? Богат он или беден? Умен или не слишком? Его действия об этом ничего не говорят. Закончил ли он колледж? Был ли он инженером-механиком с блестящим будущим? Его поведение не позволяет ответить на все эти вопросы, как и на множество других[1]. Но почему же при этом мы можем с большой – просто с абсолютной – уверенностью сказать, что этот молодой человек был верующим?[2]
Представления человека подобны рычагу: стоит один раз на него нажать, и все в жизни куда-то сдвигается. Вы ученый? Либерал? Расист? Это просто пример того, как представления претворяются в действия. Ваши представления определяют то, каким вы видите мир, и влияют на все ваши поступки и на то, что вы чувствуете по отношению к другим людям. Если вы в этом сомневаетесь, проделайте мысленный эксперимент. Представьте себе, как изменилась бы ваша жизнь, если бы вы верили, что, например:
• вам осталось жить только две недели;
• вы только что выиграли в лотерее сто миллионов долларов;
• инопланетяне имплантировали вам в мозг датчик, который позволяет им управлять вашими мыслями.
Все это просто слова – пока вы в них не поверите. Как только вы в них поверите, они станут частью самого вашего мыслительного аппарата и начнут определять ваши желания, страхи, ожидания и все поведение, которое из них следует.
Однако некоторые из самых дорогих нам представлений о мире порождают проблему: они неуклонно влекут за собой стремление убивать других людей. Стоит вспомнить историю или пролистать любую газету, и мы увидим, что если какие-то идеи отделяют одну группу от другой и пробуждают в группе желание убивать других, это наверняка идеи, связанные с религией. И похоже, если роду человеческому когда-нибудь удастся избавиться от войны, это случится не потому, что так написано на звездах, но потому, что так написано в наших книгах. То, как мы сегодня обращаемся с такими словами, как «Бог», «рай» и «грех», определяет наше будущее.
Вот в какой ситуации мы живем: большинство людей на земле верит в то, что Творец вселенной написал книгу. К сожалению, таких книг много, и каждая претендует на свою исключительность и непогрешимость. Люди делятся на группы на основании того, какие из этих претензий они принимают, – а не на основании языка, цвета кожи, места обитания или рождения или других вещей, которые создают племена. Каждая такая книга предлагает своим читателям набор верований и практик, среди которых одни хороши, а многие другие нет. Тем не менее, все они единодушно согласны в одном: Бог отнюдь не поддерживает «уважение» к другим вероучениям или взглядам неверующих. Хотя во многих религиях есть отдельные признаки стремления к экуменизму, в сердце любой религиозной традиции содержится убеждение в том, что все другие веры – это собрание ошибочных представлений или, в лучшем случае, что они глубоко неполноценны. Таким образом, нетерпимость глубоко присуща любой вере. Когда человек верит – действительно верит – в то, что определенные представления ведут к блаженству в вечности или к противоположному состоянию, он не может смириться с тем, что другие люди, которых он любит, могут сбиться с пути под воздействием неверующих. Твердая вера в иную жизнь просто несовместима с толерантностью в этой жизни.
Это явление ставит перед нами проблему по той причине, что сегодня наша культура категорически не дозволяет критиковать чью-либо веру. В этом вопросе либералы и консерваторы на удивление единодушны: религиозные представления находятся просто за рамками рационального дискурса. Критиковать чьи-либо представления о Боге и загробной жизни считается неуместным, тогда как все считают себя вправе критиковать его представления о физике или истории. И потому, когда мусульманский террорист взрывает себя на улице Иерусалима, убивая при этом невинных людей, мы неизбежно слишком недооцениваем ту роль, которую в этом сыграла его вера. Мы объясняем это политическими, экономическими или