Программируемая материя. Карина Геннадьевна Грайлер-Калина

ак богиня, райдит на слайдборде, а выглядит, как Лара Крофт из последней франшизы.

      Вдалеке показался Крымский мост прихотливо увитый тропическими растениями. Неделя бразильских эндемиков на на Садовом. Коля с детства любил этот кусочек кольца: с тех пор, как Садовое сделали пешеходным, на него начали возвращать те самые сады. Когда Коля был ещё маленьким, высаживали российские растения, в мае, совсем, как в старой песне, там расцветали яблони и груши. Ну а уже потом, когда с микроклиматом разобрались, на кольце повесили висячие сады. На каждом участке свой, и они периодически переезжают по окружности.

      Раз-два, раз-два, мерно ступают Колины кеды по мягкой траве. Самый новый дроп, отхватить удалось последним, будем надеяться, что Даша оценит. Коля с Дашей уже болтал по видеочату и знал, что она любит приодеться – сама вечно на пике моды, надо быть ей под стать.

      Прохожу под Крымским мостом. Даш, ты идёшь? Под мостом, как всегда, стайки школьников и школьниц. Когда-то и Коля был такой тинейджер – играл на гитарке и бессмысленно понтовался своим новеньким умным браслетом, выклянченным у родителей.

      Вот и Музеон. Листья деревьев таинственно освещают аллеи приглушенными оттенками розового и сиреневого. Ноги идут, сердце бьётся всё сильнее. Ладно, подумай о чём-то нейтральном. Вот статья твоя по клейтронике, Андрей Николаич, научрук, говорит, что вполне возможно пойдёт в журнал! Ах, вот бы всё получилось. Даша бы впечатлилась. Да и для дальнейшего неплохо. Может быть вообще начать по научной линии двигаться. Прорывы ведь молодые да наглые совершают.

      По правую руку остался вернисаж картин из программируемой материи. Новая игрушка художников. В каждую из картин можно как бы зайти. Далеко в ней не уйдёшь, но эффект присутствия есть, как будто бы ожили в глазах 3Д узоры из книжек маминого детства.

      Всё ближе громада Памятника Петру 1. Даже издалека видны отчаянные слайдбордеры, райдящие по царю и его кораблю. Взмывают вверх, скользят по бронзе снастей и парусов и на полной скорости врезаются в воду с тем, чтобы продолжить своё скольжение уже по водной глади. Сумасшедшие, что с них взять. Коля скрывал это ото всех, но сам он был немного домашним мальчиком. Не любил никогда большие сборища, шумные тусовки и с детства охотнее собирал лего и сложные паззлы.

      Вечерний Музеон настраивал на романтический лад. На деревянных помостах у ЦДХ какая-то пара разучивала танец, может, свадебный? Ещё одна пара в свадебных нарядах позировала фотографу у парапета. Несмотря на поздний час, между струями исторического сухого фонтана носились малыши, а их родители благосклонно улыбались, счастливо глядя на плоть от своей плоти.

      Какая-то ламповая ностальгия, – подумалось Коле. «Так странно, я ведь тогда и не родился ещё даже, а повеяло десятыми годами. Бабушка помнит ещё, как этот фонтан открылся, а теперь вот я тут гуляю, жду девушку». И он специально прошелся по фонтанной площади, чтобы его тоже обрызгали эти исторические капли. Крещение московское такое.

      Коля подошёл к парапету и сел на лавочку, которая сейчас же услужливо приняла форму его позвоночника и включила лёгкий массаж. «Не надо», – тихо произнёс он и вибрация прекратилась. Коля взглянул в сторону моста и его таинственно переливающихся садов, вид вечерней Москвы успокаивал и немного гипнотизировал.