– Зачем умирать за старый трактор? – спросил Уин дерзко. – Если бы он спасал кого-то живого – котенка, щенка или человека, тогда да, понятно. Жизнь не вернуть. Но умирать за железо? Зачем?
– Трактор – это достояние государства! – ответила учительница.
– Но человек-то живой, а трактор – мертвый, – настаивал Уин.
– У него была возвышенная душа, – ответила учительница. – А у тебя нет.
– У трактора душа? – фыркнул Уин. – Гений трактора, как у римлян?
Все в классе заржали, никто больше не верил в необходимость сгорать за государственный трактор. Даже те, кто все еще верил в Большого Брата.
Потом каждому школьнику стали выдавать раз в месяц сухое молоко в красно-желтых больших банках (тоже помощь из-за Океана), и Уин долгие годы считал, что молоко бывает только такое – в виде белого порошка, и его надо разводить водой.
А потом отец исчез. Просто не пришел с работы – и все. Мать ждала его, несколько раз выходила на улицу – Уин до самого утра слышал, как хлопала дверь.
На другую ночь к ним явился высокий полноватый мужчина в светлом плаще. За его спиной тенями маячили двое. Человек в плаще сунул матери под нос сложенную в несколько раз бумажку, после чего двое выступили из-за спины главного, рванулись в квартиру и стали рыться повсюду: вываливали из ящиков на пол белье, сбросили со стола тетрадки и учебники Уина, даже рис из банки высыпали на стол и на пол в кухне. Они забрали пару книг, коробку, где хранились деньги, и зачем-то тетради Уина.
Об отце не было ни слуху, ни духу. Обратиться в справочное Министерства Любви мать побоялась. Зато по ночам молилась.
А потом случилось Пробуждение. На улицах стреляли. Мама крутила настройку крошечного самодельного приемничка, купленного на черном рынке. Женский голос, то уплывавший в пространство тресков и шорохов, то внезапно возвращаясь, сообщал, что на площади Победы стоят войска. Уин так и заснул под шорох, треск и напряженный голос дикторши.
На другой день вечером к ним постучали. Мать с коротким криком рванулась к двери. Распахнула. На пороге стоял страшно худой человек, на впалых щеках серела щетина, половина лица почернела и опухла. Уин не сразу понял, что это отец. Только когда мама обняла его, наконец узнал.
А еще два дня спустя в школе перед уроками собрали учеников во дворе, все классы, и младшие, и старшие. Трагическим голосом директор объявила, что Большой Брат убивал и пытал людей, и потому в школе надо снять все его портреты, и портреты лидеров Внутренней партии, причем немедленно.
Больше всего портретов висело на третьем этаже в коридоре. Здоровяк-старшеклассник посадил Уина себе на плечи, и Уин канцелярским ножом срезал веревки, на которых висели портреты, а другой старшеклассник ставил их у стены.