Уильям Батлер Йейтс, «Кельтские сумерки»
1 Встреча
Прошло чуть меньше года и, я думаю, что наконец-то можно рассказать о моём чудаковатом ирландском друге по имени Seventeen August. Конечно, некоторые детали навсегда стёрлись, память избирательна. Вы, наверно, решили, что ваш покорный слуга шутит? Или того хуже – сошёл с ума от учёбы на физмате? Какой ещё ирландский друг у такого как я? Вы удивитесь ещё больше, если узнаете, что речь пойдёт о лепреконе! Да! Да! О лепреконе! Нет, вы не ослышались! Но не о таком, как принято думать, благодаря стереотипам, скорее наоборот. В своём зелёном пиджаке малой больше походил на худощавого Питера Пена, разве что был более рослым. Казалось, что вот – вот выбегут санитары и загребут сбежавшего пациента.
Парень буквально притягивал к себе внимание и неприятности. Открытые черты лица выдавали в нём эдакого деревенского простачка, которого все любят. Такого рыжего человека мне никогда не доводилось встречать, паренёк был буквально пропитан позолотой насквозь, до самых кончиков волос. Бьюсь об заклад, что в детстве родители искупали чадо в жидком золоте, поэтому сейчас на нём сплошной золотой песок. Брови, словно радуга, расположились над глазами, нос был с горбинкой. Гармонично вытянутый подбородок, челюсть слегка шла вперёд, в связи с чем, уши, которые и без того были вытянутые, как у эльфа, казались почти не видимыми при цвете волос. Короткая стрижка элегантно носила на себе громадный зелёный котелок. Бородка больше смахивала на небритость.
Другие приняли бы его за бездельника или участника карнавала, празднующего день святого Патрика. То, что «Семнадцатое Августа» озорной гуляка и прожигатель жизни – понял сразу. Ибо сам таким являлся на тот день. Наверно, по причине схожести характеров, мы без труда нашли с ним общий язык, но мой рассказ занесло не туда.
Я шёл с прогулянной пары в более или менее приподнятом настроении. С одной стороны, мне удалось избежать нудной лекции, с другой – посредством коротких сообщений меня вчера бросила Снежана. Сердце девушки было под стать имени. Как часто бывает, горе объединяет людей. Пожалуй, только выпивка после драки может сравниться с ним [горем] в этом деле (об этом позже).
Прогулка по парку всегда меня успокаивала, было только начало осени, царило настоящее бабье лето в середине сентября. Солнце палило так, что не спасал даже квас, купленный мной пять минут назад. Когда я не спеша придавался философским мыслям и напитку, моё внимание привлёк одиноко сидящий пижон, цитирующий Чернышевского.
– Что мне делать? Что мне делать…
От неожиданности подавился, идиллия прервалась, виновник сидел на лавке и, откровенно говоря, едва сдерживал слёзы, вертя в руке сломанный зонтик. Игнорируя юношу, снова принялся за свой вкусный, холодный словно Арктика квас, погрузился в мысли и поддался загару на дневном солнцепёке.
– Что мне делать? Что же?
Моё доброе сердце не выдержало, предложил бедолаге пластмассовую бутылку, в которой оставался по меньшей мере ещё литр блаженного нектара. Можно сказать, от сердца оторвал, и это была чистейшая правда, дамы и господа, тот, кто мучился в жару от жажды, меня поймёт.
– Выпей, ты слегка перегрелся.
Сеня, а именно так парень именовался в дальнейшем с моей лёгкой руки, посмотрел на меня ошарашенными глазами, в которых горели потухшие искры надежды. «Гринмен» напоминал внезапно проснувшегося лунатика, без понимания, как он тут очутился.
– Пей, друг мой, – доброжелательно повторил своё предложение.
В наше время, скажу я вам, некоторые товарищи одеваются куда хлеще и экстравагантнее, «зелёный» не был исключением.
– Спасибо, – сказал он и отпил.
Почти сразу глаза у него округлились и вылезли из орбит, напиток чуть не последовал вслед за ними. Подобного пить ему, явно, не приходилось, наморщившись, ряженый сделал ещё глоток, морально настроившись на дивный вкус русского кваса.
– Да, сначала мне тоже было не по себе от послевкусия, – взяв бутыль, выпил добрых шесть глотков, отчего бутылка поубавилась на треть.
Беседа потихоньку налаживалась, и на странности в одежде собеседника перестал обращать внимание.
– Пить хотелось, а сейчас даже взбодрился, – весело сказал забавный малый, по-детски улыбаясь и размахивая зонтиком ухватив его ровно посередине. – Выручил!
– Не за что! – но мысль о том, что помог ближнему своему меня радовала, хотя и пытался это скрыть.
Чувствуя прилив внутренних сил, мой друг принялся крутить зелёный аксессуар, предназначенный для защиты от дождя, ещё интенсивнее. Похоже, неприятности маленького пижона куда-то улетучились и, теперь Сеня, словно вентилятором, прогонял последние из них прочь от себя.
– Так, что стряслось? Ты сломал зонт? – с иронией спросил я.
– Да, случилось самое плохое, ужасное даже, мой юный друг, – хмуро ответил тот, в больших глазах поместилась