Рандеву
Бездна звёзд. Именно такое сравнение приходило в голову каждому, кто в первый раз глядел в иллюминаторы корабля, вынырнувшего из гиперканала в Центре Галактики. Смотреть, упиваясь невообразимым количеством звёзд, за которыми не видно мрачной тьмы космоса – таково было первое желание любого новичка. Однако, на «Разящем» новичков не водилось – на этот линкор шли исключительно закалённые в боях с Чужими или поднаторевшие в деле усмирения колоний офицеры и матросы, а потому никто не обратил внимания на открывшийся им пейзаж. Исключением были операторы орудий, но для них звёзды скорее служили естественным освещением, а потому восторгов не было. Проведя краткую перекличку всех отсеков, первый помощник повернулся к капитанскому креслу и отсалютовал: – Все отсеки готовы к бою, командир!
– Прекрасно, – прозвучало в ответ. Молодой человек, на вид лет двадцати пяти, откинулся на спинку кресла и задумчиво почесал подбородок. С первого взгляда казалось, что ему не место на таком ответственном посту. Его пышущее здоровым румянцем лицо и крепкое тело, на котором ладно сидел мундир, смотрелось несолидно на фоне посечённых осколками рук, изъеденных космической радиацией лиц и, по большей части, седых волос членов экипажа. Однако, стоило посмотреть ему в глаза – и всё вставало на свои места. Такого холодного, всепроникающего, рентгеновского взгляда не было ни у кого на всём корабле. Чувствовалось, что этот юноша привык командовать и знает, что его приказы будут выполнены беспрекословно. Многие офицеры, присутствовавшие на мостике, были гораздо старше его, но всё равно каждый раз молились про себя, о том, чтобы на них не остановился этот безжалостный взгляд. Поочерёдно взглянув на четыре экрана кругового обзора, капитан поднялся из кресла, и скрестив руки на груди, велел:
– Опустить защитные заслонки и активировать светофильтры.
Первый помощник продублировал приказ, и один из офицеров набрал на своём пульте соответствующую команду. Четыре огромных броневых листа медленно поползли вниз, позволяя звёздному свету ворваться на мостик. Однако его торжество было недолгим – нанотриты в стекле быстро переплелись друг с другом, образуя единую энергетическую цепь, и практически мгновенно односторонне поляризовали окна.
– Провести полную проверку всех систем, – приказал капитан. – До рандеву осталось ещё около часа.
– Мы можем не успеть, – вслух подумал один из офицеров и тут же внутренне съёжился, почувствовав на своей спине ледяной взгляд серых глаз командира.
– Тогда начните немедленно, – спокойно произнёс юноша.
– Да, капитан Лонгшот! – и, всё так же мысленно переведя дух, он забарабанил по клавиатуре в унисон с остальными. Капитан подошёл к интерактивному столу в центре рубки и склонился над звёздной картой. Пару минут поизучав её, он выпрямился и вновь взглянул по сторонам. – Мои поздравления, Прокофьев, – негромко произнёс он. – Вы исправили ошибку, допущенную в вычислениях. Однако, это не означает, что я отменю наказание. Вы хороший офицер и прекрасно понимаете, что из-за подобного рода ошибки, мы могли выйти из гиперканала внутри ближайшей звезды, со всеми вытекающими. По возвращении на базу – пять суток ареста.
– Есть пять суток ареста, – отсалютовал штурман, и, мысленно облегчённо вздохнув, вернулся к изучению звёздной карты. Лонгшот же вновь окинул взглядом рубку, и, убедившись, что все заняты работой, подошёл к главному табло, отображавшему состояние линкора. «Разящий» не был оборудован по последнему слову техники, так как слишком часто использовался для рейд-миссий, однако, успешно маневрируя, мог противостоять даже дредноуту, и это Лонгшота вполне устраивало. Взглянув на красный огонёк, горевший на схеме возле главного орудия, Лонгшот слегка нахмурился. Проклятые крысы, без разбора грызущие всё подряд, добрались и до электроники аннигиляционной пушки. Если бы «Разящий» смог побывать в порту больше, чем на срок, достаточный для пополнения припасов и вооружения, корабль был бы очищен от этих тварей. Но увы, верховное командование не считало грызунов такой уж большой проблемой и потому линкор практически без перерыва носился по галактике.
– Иглесиас.
– Капитан? – отозвался первый помощник, отрываясь от своего планшета.
– Ускорьте работы по восстановлению боеспособности. Мне не нравится отсутствие главного орудия в нашей боевой схеме.
– Да, капитан. Пока что мощность генератора перераспределена между среднекалиберными плазмерами, и скорострельность увеличена на 20%.
Лонгшот повернулся, и вперил в него свой тяжёлый взгляд, под давлением которого Иглесиас вновь ощутил себя неопытным мичманом, несмотря на то, что был на добрых полтора десятка лет старше. Капитан отвернулся и, подойдя к креслу, уселся на него, словно на трон. Первый помощник утёр лоб платочком, и, спрятав его в карман, несколько раз коснулся экрана планшета: – Все отсеки, доложить о состоянии!
– В машинном отделении порядок!
– Все исправные орудия готовы к бою!
– Лазарет